Книга Адвокат Империи 11, страница 66 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Добрый день, ваше сиятельство. Надеюсь, не помешал?

— Если бы ты мог мне помешать, Александр, то я бы не ответил, — с лёгким намёком на веселье в голосе произнёс Дмитрий Сергеевич Смородин. — Чего ты хотел?

— Я хотел бы напомнить вам о вашем долге. Надеюсь, вы не сочтёте это за грубость?

— Ни в коем случае. Смородины всегда платили свои долги, Александр, — со всей серьёзностью в голосе заявил граф. — И я не исключение.

— Прекрасно. Тогда, надеюсь, вы ответите мне на один вопрос. Скажите, нет ли у вас желания вложиться в гостиничный бизнес столицы?

«Эйфория» полностью оправдывала своё название. Хотя, вероятно, было бы глупо предположить, что один из самых дорогих и пафосных ночных клубов столицы окажется иным. Претендуешь — соответствуй.

Ещё на улице я увидел длинную очередь, которая растянулась чуть ли не на всю улицу, упираясь в четверку здоровенных, больше напоминающих шкафы охранников, что стояли у входа в клуб. Они лениво выполняли свою работу, по одному или по двое пропуская людей внутрь раз в десять или пятнадцать минут. Разумеется, преимущественно выбирали красивых молодых девушек. А вот большая часть парней быстро разворачивалась прямо на входе. Кто-то даже пытался возмущаться, но суровый вид этих амбалов быстро успокаивал даже самых рьяных.

Я обошёл толпу по краю прямо ко входу, протянув одному из громил небольшую чёрную карточку. Тот быстро проверил её, после чего снял с крючка перегораживающий проход красный бархатный канатик и пропустил меня внутрь.

Разумеется, мне в спину тут же полетела смесь возмущенных и гневных воплей со стороны ожидающих в очереди парней. Оно и неудивительно, ведь они не понимали, почему пропустили именно меня, а не их, и крики девушек, призывающих взять с собой одну из них. Молодёжь жаждала развлечения, которые им могли подать внутри, словно изысканное и дорогое блюдо.

Да только блюдо это отдавало гнилью.

«Эйфория» встретила меня с распростертыми объятиями. Музыка гремела, словно безумное живое существо, пульсируя в такт бешено бьющимся сердцам тех, кто был здесь сегодня. Басы пронзали тела, заставляя их двигаться, извиваться, растворяться в ритме почти что первобытного рейва. Дополнительный эффект создавало освещение, представляющее собой круговерть стробоскопов, лазерных проекторов и подсвечивающего стены холодного неона.

Всё здесь было отточено и идеально — как, в общем-то, и полагалось подобному заведению.

Я не стал сильно погружаться в этот калейдоскоп эмоций. Даже приглушил собственный дар, чтобы отголоски чужих эмоций, что сыпались на меня почти бесконечным водопадом, поутихли и не мешали нормально думать. Впрочем, имелась и ещё одна причина сделать это.

Они мне не нравились. Вот совсем. Слишком уж напоминали мне то, что я почувствовал в тот вечер в высотке Браницкого. В тот день, когда мы с Марией пришли туда за Князем. Там тоже был ночной клуб, который занимал чуть ли не целый этаж. Конечно, вряд ли это так, но ощущения у меня тогда сложились именно такие. И то, что я ощутил в тот раз, слишком уж сильно напоминало то, что чувствовал сейчас. Эти эмоции были… Не знаю, лучшее слово, которое я мог подобрать, — грязными. Лживыми. С примесью фальши.