Онлайн книга «Адвокат Империи 11»
|
Голицына просто отмахнулась от всех его заявлений, как от надоедливого комара, что противно жужжит над ухом. Все процедуры были выполнены в соответствии с законом. Выводы экспертов УМВД не содержат ошибок. Свидетельские показания истцов не имеют юридической силы, так как те находились в состоянии аффекта и шока после аварии, и многие из них были травмированы. А затем и вовсе заявила, что требуемое Скворцовым новое расследование не имеет смысла, так как прошло уже более двух месяцев с момента аварии и сейчас любые его результаты в любом случае нельзя будет считать заслуживающими доверия. Любой приведённый Скворцовым довод разбивался заранее заготовленными ответами. Даже идиоту понятно, кто вёл на этом заседании. Голицына была готова буквально к любому развитию событий. Каждый раз, когда отец Марины пытался как-то развернуть происходящее в свою пользу, она с лёгкостью перетягивала одеяло на себя. Это с самого своего начала было проигранное дело. Я увидел это ещё в тот момент, когда Марина рассказала мне о его сути, и лишь убедился, когда сам Скворцов дал мне почитать материалы. Тут нельзя было выиграть. Вообще. Единственное, на что Владимир мог рассчитывать, — признать экспертизу не заслуживающей доверия и требовать удалить её материалы из дела, после чего провести дополнительное расследование. Но вариант это гиблый, по тем же самым причинам, которые уже ярко описала Голицына. Телефон в моём кармане завибрировал как раз в тот момент, когда Елизавета, явно утомившись от тщетных попыток Скворцова хоть как-то повернуть ситуацию в свою пользу, решила пустить в ход тяжёлую артиллерию. — Ваша честь, — она поднялась со своего места, — это уже просто смешно. Мой оппонент не может и даже не знает, каким ещё нелепым заявлением склонить дело в свою пользу. Сначала голословные обвинения. Затем эти абсурдные требования признать проведённое официальными лицами расследование сфальсифицированным. Отдельно замечу, что за ним следил лично его благородие барон Гаврилов, а я думаю, что никто не будет сомневаться в его честности и приверженности своему долгу. Как и в том, что расследование проводилось компетентными органами и полностью соответствовало процессуальным нормам. Более того, мой оппонент старательно избегает последнего оставшегося у него варианта. Он не хочет вызывать для дачи показаний своих истцов, потому что знает — после этого к их словам будет ещё меньше доверия. Любой перекрёстный допрос моментально покажет, что их показания даже потраченного на их выслушивание времени не стоит! Голицына повернулась в сторону Скворцова. — Я требую, чтобы истцы прекратили этот фарс и отменили свои притязания. Также прошу у суда закрыть это дело, так как даже этот, напомню, третий процесс не более чем попытка затянуть происходящее и запутать уважаемый суд, а также оказать давление на моих клиентов в медийном поле. Мой оппонент не может не понимать, насколько неприятно и раздражающе всё происходящее для их репутации. В связи с тем, что сторона истцов не может предоставить убедительных доказательств и прибегает к манёврам, искусственно затягивающим происходящее, я прошу о закрытии… |