Книга Адвокат Империи 12, страница 72 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Истинно так, — искренне согласился с ним Генри и позволил себе ещё один глоток, чтобы насладиться напитком. После этого он откинулся на спинку своего кресла, с удовольствием прикрыв глаза и прислушился к потрескиванию горящих дров в камине богато обставленной гостиной.

Ему бы очень хотелось, чтобы эти несколько минут тихого и приятного спокойствия продлились подольше, но, как и севший в кресло напротив него мужчина, он слишком хорошо понимал, что разговор так или иначе неминуемо зайдёт о делах.

— Как твои успехи? — спросил Элайджа, покачивая в руке бокал.

Ну, вот и оно. То чего ждал Генри.

— Я же уже говорил тебе, — начал было отвечать Харроу, но Тёрнер поднял ладонь, вежливо, но твёрдо прервав его на полуслове.

— Генри, я знаю, что вся эта ситуация тебя раздражает, — мягко произнёс он. — Но пойми и ты меня. Я, как бы сказать… тоже нахожусь в некотором смятении относительно происходящего.

— Элайджа, я всё понимаю. И я помню условия нашей с тобой сделки, — отозвался Генри, резко потеряв интерес к первоклассной выпивке, что ещё оставалась в его бокале. Более того, теперь ему приходилось прикладывать усилия, чтобы в его голосе не проявилось раздражение к хозяину дома.

— Это хорошо, что ты их помнишь, — спокойно кивнул Элайджа. — Но мне важно знать, когда я получу свою плату.

— Как только суд признает эту суку патронированной и отдаст мне во владение, — жёстко сказал Генри. — Тогда я получу то, что должен, а ты свою плату. Всё, как мы и договаривались.

Каких же сил ему стоило, чтобы произнести эти слова ровным, спокойным тоном. Сколько выдержки ушло на то, чтобы его лицо сохраняло равнодушное выражение, скрывая всю ту бурю эмоций, что сейчас крутилась в его душе.

Он ненавидел своего брата. Отца тоже, но старшего брата даже больше. Генри мог принять тот факт, что титул получил Эдвард. Право преемственности старшего сына никто не отменял. Тем более, что он в каком-то смысле был даже не против. Ведь когда-то всё было иначе. Когда-то Генри действительно любил и уважал Эдварда, пусть и не разделял его излишне мягкого отношения к слугам и рабам. По мнению младшего сына семьи Харроу, рабов следовало держать в узде, не позволяя им лишнего. Никогда нельзя давать этим отбросам вольности, иначе потом не оберёшься проблем.

Тем не менее, он всё равно относился к своему брату с уважением и любовью. До определённого момента. Но потом всё изменилось. Изменилось с того самого момента, как эта британская шлюха вскружила Эдварду голову, позарившись на то, что принадлежало их семье.

Генри терпел её. В первые месяцы даже пытался вести себя с ней… по меньшей мере дружелюбно. Действительно пытался. Через силу загонял поглубже раздражение и злость от того, что Эдвард выбрал эту безродную иностранную суку. Поначалу он даже рассчитывал на то, что этот роман не перерастёт ни во что большее, чем банальная интрижка. Но он слишком поздно понял, как сильно ошибался.

А теперь, после того, как его старший брат умер, он обязан был бороться за то, что принадлежало ему! Принадлежало по закону! За то, что причиталось Генри Харроу по праву рождения!

От этих мыслей гнев в его душе всколыхнулся с такой силой, что костяшки сжимающих бокал пальцев побелели.