Книга Адвокат Империи 13, страница 126 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Хотелось выругаться. Настолько, что сдерживать рвущиеся наружу слова было всё равно, что вырывать у себя ногти пассатижами. Дети не могут скрывать свои эмоции. Они ведь такие яркие. Чистые. Открытые. И несомненно, способный ощущать чужие чувства Илья прекрасно видел, что происходит с его братом. Не мог этого не знать. И всё равно продолжал высокомерно относиться к нему, как к дерьму.

Как Князь за время своей молодости не рехнулся — я не знал. Да и знать не хотел. Кто другой стал бы, как Волков. Злобным, обиженным на весь мир ублюдком. Я и сам бы на его месте точно кукухой поехал и разбил издевающемуся надо мной говнюку лицо. В детстве терпеливым я никогда не был, что, впрочем, порой приносило изрядные проблемы, которых можно было бы легко избежать.

Но даже так, это было бы приятно.

— Зачем мы сюда приехали? — наконец спросил я. — Ты знаешь, как я к ним отношусь. Они…

— Не твоя семья? — закончил за меня Князь. — Да, я знаю. Ты не раз это говорил.

— И на то у меня есть причина, — парировал я.

— И это я тоже знаю, — не стал он спорить. Просто затянулся сигарой, позволив её кончику тлеть алым в темноте собственной тени. — Я знаю, Саша. Поверь мне, я не собираюсь тебя осуждать. И спорить с твоей точкой зрения тоже не буду. Я привёз тебя сюда не для того, чтобы изменить твоё мнение относительно отца и тех, кого ты никогда не видел и не знал.

А ведь в его словах есть правда. Я никогда не знал женщину, которая вышла замуж за Илью Разумовского. Никогда не знал своих братьев и сестру. И это нисколько не помешало мне отречься от них. Старательно отмежеваться от Разумовских, словно от прокажённых.

И нет. Происходящее здесь и сейчас не заставит меня изменить своего решения. Я всё ещё не собирался становиться Разумовским. Быть Рахмановым мне нравилось куда больше. Просто потому, что я был собой, а не чужими ожиданиями, построенными на громкой фамилии предков.

Чистый лист. Tabula rasa, так сказать.

Но кое в чём он был прав. И я понимаю, что именно он хотел мне сказать. По крайней мере я так думал.

— Зачем?

— Для того, чтобы ты своими глазами увидел, что бывает, когда человек становится излишне самоуверенным, — ответил Князь. — Хочешь ты того или нет, случайно или нет, но ты очень на него похож. Порой похож настолько, что мне страшно. Я не знаю, как оно так вышло, но иногда я смотрю на тебя и вижу более молодую копию Ильи…

— Только не такого ублюдочного, я надеюсь? — спросил я в шутку, и Князь негромко рассмеялся.

— О, нет. Похоже, что эта черта его характера тебе не передалась, что, если честно, не может меня не радовать. Но проблема в другом. Самоуверенность, Саша.

— Проблема?

— Именно.

— Не вижу тут проблемы…

— А вот я бы на твоём месте посмотрел бы повнимательнее, — мягко упрекнул он меня.

— Кто в себя не верит — обрекает себя на бесконечные сомнения, — с неожиданной для себя злостью в голосе произнёс я. — А сомнения порой убивают быстрее пули.

Чёрт. Ну почему сейчас. За каким дьяволом я это вспомнил. Опять перед глазами та проклятая ночь. Дождь. Крыша. Смех и последовавшая за ней мимолётная и едва уловимая вспышка пистолетного выстрела. И дальше темнота. Абсолютное ничто, в котором ты растворяешься без остатка.