Книга Орден Багровой бури. Книга 6, страница 102 – Александр Майерс, Алексей Ермоленков

— Охотно верю. Магическое поле здесь… невероятное, — тихо соглашается Ронин.

— Увидимся утром, парни. Приятного отдыха, — говорю, я поднимаясь.

Мы с настоятелем долго идём по деревянным коридорам и оказываемся в саду. Несмотря на то, что сейчас не сезон, здесь цветёт сакура нескольких видов, и от аромата кружится голова.

Нобу указывает на тории — традиционные П-образные ворота красного цвета. Он первым проходит через них и… исчезает.

Ничего себе. Я снова не чувствую магии, а эти ворота не похожи на портал. Здесь и правда, уникальная магия, явно происходящая из далёкой японской древности.

Прохожу через тории, и поздний вечер внезапно сменяется на светлый день. Краски вокруг будто бы становятся ярче, а воздух такой чистый и свежий, что я не могу надышаться.

— Добро пожаловать в моё личное додзё, граф Зверев, — на чистом русском произносит Нобу, снимает шляпу и кланяется.

— Это какое-то духовное пространство? Здесь совсем иная аура, нежели в храме, — спрашиваю я.

— Вы правы. Я сам создал это место, и доступ сюда открыт лишь для избранных моих учеников. Если кто-нибудь пройдёт через тории без моего позволения, то не сможет оказаться здесь.

— В таком случае, благодарю за оказанную честь, — я вежливо киваю.

— Не стоит. Вы спасли мой храм и оказали честь каждому японцу, когда прибыли спасти нашу страну. Я вижу, у вас доброе сердце и великие намерения. Вы намерены спасти не только этот мир, но и многие другие, — говорит Нобу.

Он садится в позу лотоса, откладывает шляпу в сторону и медленным жестом указывает на место напротив себя.

— Садитесь, граф. Давайте начнём.

— Хорошо, — киваю я и тоже принимаю позу лотоса напротив настоятеля.

Чувствую, как Нобу призывает силу, которая заполняет всё вокруг, подобно цунами. Воздух в додзё гудит. Лепестки сакуры падают нам на плечи, хотя ветра нет — они материализуются прямо в пространстве, розовые и белые, с прожилками золота.

Нобу поднимает руку, и один из лепестков замирает перед его лицом, превращаясь в каплю воды.

— Мидзу-но-кокоро, — произносит он, хотя губы не шевелятся. Звук рождается где-то у меня в голове, вибрируя в костях.

Хоть настоятель и говорит на японском, я каким-то образом понимаю значение слов. Они означают «состояние духа, подобное водной глади».

Застывшая в воздухе капля падает на камни под нами, и по ним вдруг расходится рябь. Пол уплывает из-под меня, и мы оказываемся сидящими на зеркальной глади озера. В глубине мелькают тени карпов размером с кита.

Нобу складывает пальцы в сложный жест, который я повторяю автоматически — словно мышцы помнят то, что никогда не учили. В груди вспыхивает жар, поток энергии бьёт снизу вверх, как подземная река, вырывающаяся на поверхность.

— Не сопротивляйся, — голос настоятеля звучит одновременно тихо, как журчание ручья, и громыхает, будто горный водопад. Не знаю, как это объяснить.

Мои лёгкие наполняются водой. Кажется, что я захлёбываюсь, но Нобу качает головой — и я внезапно понимаю, что дышу жидкостью, как рыба. Вода входит и выходит сквозь поры кожи, унося с собой все тревоги.

Настоятель хлопает в ладоши. Озеро взрывается миллиардом пузырьков, и мы парим в центре водяного смерча. Пальцы Нобу касаются моего лба, и внутри черепа будто вспыхивает солнце.