Книга Лекарь Империи 4, страница 74 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Да, его можно оставить. Состояние стабильное, медсестры проинструктированы.

— Превосходно. Тогда прошу.

Он провел нас к служебному выходу, где нас уже ждал знакомый черный представительский автомобиль. Дверца бесшумно открылась, и мы погрузились в тишину и прохладу кожаного салона.

Автомобиль двигался по улицам Владимира с неестественной плавностью. Ни шума мотора, ни тряски, ни звуков города. Толстое, тонированное стекло отсекало внешний мир, превращая его в беззвучное кино.

Я откинулся на мягкую кожу сиденья, невольно сравнивая эту поездку с сотнями других, в дребезжащей, пропахшей медикаментами карете скорой помощи…

Та была инструментом для выживания. Этот автомобиль был инструментом для демонстрации статуса, коконом, созданным для того, чтобы оградить своего владельца от хаоса реальности.

Через пятнадцать минут мы остановились у ярко освещенного входа в «Гранд Палас» — самый роскошный отель города, о котором я слышал еще в Муроме. Его название не лгало.

— Ого! — присвистнул Артем, прилипнув к окну. — Да тут одна ночь проживания стоит как моя месячная зарплата! Если не больше!

Я молча смотрел на величественный фасад.

Это был мир других людей, мир больших денег и больших возможностей, в который мне, обычному хирургу, вход был заказан. Пока что…

И вот теперь я входил в него через парадную дверь. Не потому, что разбогател. А потому, что обладал единственным навыком, который нельзя было купить — умением спасать жизнь тому, кто мог позволить себе все остальное. Ирония судьбы.

Мельников, сидевший напротив, позволил себе лишь тень улыбки.

— Барон фон Штальберг ценит профессионализм. Прошу за мной.

Мы поднялись на самый верхний этаж в бесшумном, отделанном карельской березой и зеркалами лифте. Его двери открылись не в коридор, а прямо в просторный холл пентхауса.

Я невольно замер.

Это было не просто жилье. Это была демонстрация силы.

Панорамные окна от пола до потолка превращали стену в живую картину улиц Владимира, усыпанного мириадами огней. Огромная хрустальная люстра отбрасывала на полированный мраморный пол и стены радужные блики.

В центре гостиной стоял элегантно накрытый стол с бутылкой шампанского в серебряном ведерке со льдом и высокой вазой со свежими, экзотическими фруктами. Роскошь была не кричащей, а продуманной, абсолютной.

Это место давило своим совершенством, давая понять гостю насколько оно шикарно.

— Вот это да! — Артем, забыв обо всем, крутился посреди гостиной как ребенок, попавший в магазин игрушек. — Илья, смотри, тут даже камин! Настоящий, с дровами!

Я понимал его восторг, но воспринимал все это иначе.

Это не был подарок. Это была золотая клетка.

Очень комфортная, очень дорогая, но клетка. Барон не просто благодарил нас. Он привязывал нас к себе, демонстрируя, какой уровень комфорта он может обеспечить ключевым для него специалистам. Он покупал не наше время. Он покупал нашу лояльность.

— Это ваши апартаменты на время пребывания во Владимире, — пояснил Мельников своим ровным, безэмоциональным голосом. — Завтра в восемь утра за вами приедет машина и отвезет в больницу. Вечером — обратно. Все услуги отеля включены в ваше распоряжение — рестораны, спа, все, что пожелаете. Барон фон Штальберг таким образом выражает свою глубочайшую благодарность.