Книга Лекарь Империи 4, страница 76 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

Артем тем временем, не заметив моего короткого внутреннего диалога, налил себе вторую стопку и с наслаждением откинулся в глубоком кожаном кресле.

— Слушай, а ведь круто получилось! Приехали на одну ночь, а в итоге остаемся в таких хоромах! Жизнь иногда выкидывает забавные кренделя.

— Барон умеет быть благодарным, — согласился я, наливая себе стакан минеральной воды.

— И что завтра делать будем? Ну, с ним? — спросил он уже более серьезным, профессиональным тоном.

— Стандартный послеоперационный протокол. Контроль витальных функций каждые два часа, особенно артериального давления. Профилактика тромбоэмболических осложнений — компрессионный трикотаж он уже носит, завтра добавим низкомолекулярные гепарины. Антибиотикотерапия широкого спектра еще на пять дней. Главное — следить, чтобы не было рецидива гипертонического криза на фоне послеоперационного стресса.

Пока я говорил, я мысленно прокручивал в голове эту программу, которую в прошлой жизни повторял тысячи раз. Это была азбука, рутина, но именно от точности ее соблюдения зависело девяносто процентов успеха.

— Думаешь, опухоль всю убрал? — спросил Артем. Это был не праздный вопрос. Он, как анестезиолог, понимал, что даже крошечный оставшийся фрагмент мог свести на нет все наши усилия.

— Уверен, — твердо ответил я. — Но чтобы подтвердить это документально, нужно будет сделать контрольный анализ суточной мочи на метанефрины. Не раньше, чем через неделю, когда организм полностью очистится от остаточных катехоламинов.

Мы еще немного поговорили о медицинских деталях, обсуждая нюансы ведения пациентов после подобных вмешательств. Затем Артем громко зевнул.

— Ладно, я спать. Завтра большой день, нужно быть в форме.

— И я. Спокойной ночи.

Он ушел в одну из спален, а я еще на минуту задержался в гостиной.

Я смотрел на огни вечернего города за панорамным окном, но думал не о них. Завтрашний день действительно обещал быть интересным. И дело было не только в бароне, но и в его загадочной, недосказанной просьбе.

* * *

Кабинет главы Владимирского отделения Гильдии Целителей был обставлен с подчеркнутой, давящей солидностью. Все здесь говорило о незыблемости власти и традиций.

За столом, в массивном кожаном кресле, сидел сам хозяин кабинета, Магистр Аркадий Платонович Журавлев — мужчина с проницательными, никогда не улыбающимися глазами. Напротив него расположились Павел Андреевич Демидов и Илларион Вессимирович Харламов.

— Итак, господа, — Журавлев сцепил короткие, пухлые пальцы в замок. — У нас проблема. И имя у этой проблемы — Илья Разумовский.

Журавлев мысленно поморщился.

Он планировал сделать этого талантливого мальчишку своим личным, ручным гением. Его успехи должны были стать успехами Журавлева, укрепить его власть и влияние в Гильдии.

Он хотел вырастить его, направить, а потом, в нужный момент, предъявить столице как свое главное достижение.

— Мальчишка спас барона фон Штальберга, — пожал плечами практичный Демидов. — По-моему, это не проблема, а триумф.