Книга Лекарь Империи 4, страница 95 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Это касается вашего будущего… в Гильдии целителей…

— Внимательно слушаю, — сказал я, стараясь сохранять максимально нейтральное выражение лица.

Воронцов огляделся по сторонам пустого коридора, словно опасаясь невидимых ушей, и, шагнув ближе, понизил голос до заговорщицкого шепота:

— Не здесь. Пройдемте со мной.

Какая постановка. Оглядывается, шепчет… Не хватает только плаща и кинжала. Пытается создать атмосферу кризиса и тайны. Что ж, посмотрим, какой будет первый акт.

Он повел меня по коридору к неприметной двери с табличкой «Комната отдыха персонала». Внутри — пара потрепанных диванов, кофейный автомат, гудящий в углу, и стойкий запах несвежего кофе.

Воронцов плотно прикрыл за нами дверь, словно мы собирались обсуждать государственную измену.

— Так вот, коллега, — начал он, картинно вздохнув и усаживаясь на скрипучий диван. — В Гильдии очень недовольны вашей… как бы это помягче сказать… самодеятельностью.

Началось. Бюрократическая машина заскрипела своими ржавыми шестернями.

— Глава отделения, магистр Журавлев, всерьез рассматривает вопрос о лишении вас права практики на территории Владимирской губернии, — продолжил Воронцов, внимательно наблюдая за моей реакцией. — За грубое нарушение субординации и превышение полномочий.

— И в чем же заключается мое превышение? — я задал этот вопрос совершенно спокойным тоном, что, кажется, немного сбило его с толку. — Я действовал с санкции Гильдии. насколько мне известно, барон фон Штальберг получил все необходимые разрешения. В Муроме все мои дела также прикрыты.

— Вы провели операцию класса А, будучи всего лишь Подмастерьем! — выпалил он. — В обход местных специалистов! Вы поставили под угрозу репутацию местных магистров и всей больницы! Думаете они так спустят это вам с рук?

Воронцов подвинулся ближе, его голос из обвинительного превратился во вкрадчивый и доверительный.

— Но я, помня о вашей неоценимой помощи моей племяннице, могу замолвить за вас словечко. Убедить Аркадия Платоновича, что вы действовали из лучших побуждений, а не из-за юношеского максимализма. Если вы, конечно, будете более… сговорчивым.

Ага, вот и второй акт. Сначала кнут, теперь пряник. Он не друг и не спаситель. Он — переговорщик. И сейчас он назовет цену за свое «заступничество». Интересно, что он хочет взамен?

— И что от меня требуется? — я задал этот вопрос не как просящий, а как деловой партнер, переходя к сути сделки.

— Передайте барона фон Штальберга под наблюдение наших штатных специалистов, — быстро проговорил он. — Скажите, что вас срочно вызывают обратно в Муром, неотложные дела, что угодно. Просто уйдите в сторону. Никто не хочет конфликта, Илья Григорьевич. Мы просто хотим, чтобы все было по правилам.

Так вот оно что.

Дело не в уставе Гильдии и не в рангах. Дело в пациенте. Им нужен барон.

Теперь весь этот спектакль обрел кристально ясную логику. Дело было не в уставе Гильдии и не в моих мифических «нарушениях», а в том единственном активе, который я у них отнял — в самом бароне.

Им нужен был его статус, его деньги и влияние, которые каждый из них планировал использовать в своих целях.