Книга Адвокат Империи 14, страница 117 – Ник Фабер, Сергей Карелин

А этот — нет. Его прямо переклинило. Я ведь чувствую его эмоции. Каждый раз, когда его взгляд поворачивался в мою сторону, на меня будто ведро едких помоев выливали. Даже сейчас мне достаточно было повернуть голову, чтобы посмотреть на него и снова ощутить то глубокое и жгущее чувство отвращения и ненависти, которое он испытывал по отношению ко мне.

И сделав это, я снова бы задался вопросом: почему? За каким дьяволом он раздул из этой ерунды, которая явно не стоила ни моих, ни его собственных усилий, такой головняк? Разве что…

— Всем встать! — громким и зычным голосом оповестил всех пристав, когда судья вошёл в зал.

Все присутствующие в зале поднялись на ноги. Когда же судья занял своё место, то ударил молотком, привлекая внимание зала.

— Продолжаем судебное разбирательство, — произнёс он, обведя взглядом участников. — Прошу стороны к порядку.

После чего все заняли свои места. Впрочем, не надолго. Уже через полминуты судья жестом предложил обеим сторонам вновь подняться.

— Итак, после всего озвученного, есть ли у сторон дополнительные доказательства или свидетели, которых необходимо допросить?

— В данный момент нет, ваша честь, — покачал я головой и нисколько не покривил душой.

Мы предоставили показания Руслана. Заверенные подписями показания ребят, которые занимаются в клубе и тренируются у него. Они же предоставили свои характеристики Терехову и дополнительно описали Жеванова и наличие конфликта между Русланом и истцом.

Сверху всё это было приправлено медицинскими записями, где были чётко зафиксированы все полученные Русом травмы во время своей защиты, в том числе и поверхностное ножевое ранение. Я специально добился того, чтобы врач, который его осматривал, написал в заключении, что, по его профессиональному мнению, рана нанесена именно ножом. Плюс сюда идут результаты допросов, по которым даже у самых чёрствых присяжных создавалось впечатление, что именно Георгий, а не Руслан и был источником конфликта.

Короче, мы предоставили всё, что у нас было. Хотя не всё. Я бы ещё порадовался, если бы мы могли положить на стол тот нож, которым ранили Руса. Желательно с отпечатками самого Григория на рукояти, но чего нет — того нет. Что уж тут поделаешь.

Но и без этого, прислушиваясь к эмоциям присяжных, я уже не сомневался в том, что в данный момент они готовы принять решение в нашу пользу. Зря, конечно, Калинский позволил Лебедю отдать решение им. Более того, кажется, что они, точно так же, как и судья, понимали всю суть происходящего и только и ждали возможности закончить это дело и вернуться к своим делам.

— Да, ваша честь, — неожиданно сказал прокурор. — Мы хотели бы представить нового свидетеля.

Глаза что ли закатить. Ну так. Для вида. Типо: кто бы мог подумать⁈

И нет. Я не знал, что он именно сделает. Просто ждал от него какой-то подлянки, с помощью которой он будет делать то, что подойдёт ему в этой ситуации лучше всего. А именно затягивание процесса.

Повернув голову, я бросил взгляд в сторону столика стороны обвинения. Калинский сидел с недовольной рожей, будто кучу зловонного дерьма унюхал и показательно не смотрел в мою сторону.

— Протестую, ваша честь, — спокойно произнёс я. — Никто не уведомлял защиту о дополнительных свидетелях.