Книга Адвокат Империи 14, страница 21 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— В ходе процесса государственное обвинение намерено представить доказательства, свидетельствующие об умышленном и чрезмерно жестоком характере действий подсудимого, — заявил прокурор, выдержав перед этим короткую, но весьма драматичную паузу в своей речи. — Мы также поддерживаем гражданские иски, заявленные потерпевшими, и считаем обоснованным требование о назначении наказания, связанного с лишением свободы сроком до восьми лет.

Прервавшись больше для эффектности, чем потому, что у него в лёгких кончился воздух, обвинитель выпрямился перед судьёй.

— Уважаемый суд, действия подсудимого должны получить соответствующую правовую оценку, поскольку применение силы в рамках самообороны — это право, но не право на расправу. Более того, мы продолжим настаивать, что именно подсудимый первым проявил агрессию в отношении истцов. Благодарю.

Ну что я могу сказать. Прекрасное вступительное слово. Нет, правда. Видно, что он, скорее всего, потратил на него не один вечер. Впрочем, не так уж и важно, насколько эффектно был поднят занавес. Важно лишь то, кто его в итоге опустит. Это лишь начало первого акта. Самый старт партии.

Выслушав прокурора, судья чуть наклонился вперед.

— Я вас услышал, обвинитель. Вы закончили или же вам есть что добавить?

Конечно же, ему есть что добавить.

— Есть, ваша честь, — тут же кивнул Лебедь, моментально подтвердив мои мысли. — Я хотел бы дать слово представителю истцов, адвокату Льву Валерьевичу Калинскому.

— Моё согласие у вас есть, — кивнул судья. — Представитель истцов может выступить.

— Благодарю, ваша честь. — Калинский встал из-за стола, который делил с прокурором.

То, что он будет находиться в зале, меня также нисколько не удивило. Как и отсутствие наших истцов. Если потребуется, их вызовут для дачи показаний, но до тех пор балом будут править Лебедь и Калинский на пару.

Эх, интересно было бы узнать, на каком уровне построено взаимодействие между ними. Вот это весьма интересный вопрос, да только ответа на него у меня не было. Впрочем, не так уж он и важен. Главное, что у них две головы на одного.

Быстро застегнув свой светло-голубой пиджак на верхнюю пуговицу, Лев вышел на открытое пространство перед трибуной судьи.

— Уважаемый суд, я представляю интересы Георгия Жеванова и остальных потерпевших. Эти молодые люди, студенты, обычные граждане, оказались жертвами крайне жестокого и ничем не оправданного нападения. — Калинский повернулся, посмотрев на сидящих в зале зрителей. Процесс не являлся закрытым, что, разумеется, привлекло к нему посторонних, желающих посмотреть на «представление».

Я бы тоже мог повернуться, но смысла в этом не видел, так как знал, куда именно Калинский смотрел. Точнее, на кого именно.

Я приметил его, ещё когда заходил. Что сказать — удивили. Обнаружить Шарфина среди зрителей в зале суда оказалось для меня неожиданностью. И нет, глупых мыслей о том, что он пришёл сюда ума-опыта набраться на моём примере, я не питал. Вместо этого в голове появилось несколько иных, куда более неприятных мыслей. А вместе с ними и ответы на кое-какие вопросы. Например, о том, откуда Шарфин, гадёныш, брал информацию для своих «каверзных» вопросов на лекциях.