Книга Адвокат Империи 14, страница 80 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Знаете, один мудрец однажды сказал, что тот, кто сжимает в руках слишком много рычагов, порой вовсе забывает, за что он держится.

Услышав это, Лазарев усмехнулся.

— Хорошо сказано. Кто это был?

— Я сейчас.

— Смешно.

— Никакого смеха, — покачал я головой. — Вы ведь понимаете, что я теперь могу рассказать Роману, что вы отслеживаете его телефон?

— Да, прекрасно понимаю, — не стал кривиться Павел. — Этим ты весьма хорошо покажешь, кому доверяешь на самом деле. Считай, что это небольшая оливковая ветвь с моей стороны.

Просто потрясающе. Это он сейчас тот факт, что шпионит за собственным сыном, кидает мне на стол, как подачку? Мол, давай, расскажи ему и покажи, какой ты хороший друг. Издевательство какое-то.

— Кому доверяю на самом деле? — между тем переспросил я. — Думаете, что я буду доверять вам? Павел, вам самому-то не смешно? Вы давили на меня через моих близких. Из-за вас мой лучший друг лишился работы и чуть не лишился учёбы. Сестру выгнали на улицу. Едва не сожгли бар Князя. И теперь считаете, что я буду вам доверять?

— Как ты и сказал, я схватился за слишком большое количество рычагов, — пожал плечами Павел. — Как по мне, умение признавать свои ошибки — это первый шаг на пути к тому, чтобы избавиться от, скажем так, некоторой слепоты.

— Поздно спохватились, вам так не кажется?

— Отнюдь, — возразил он. — Доверие, Александр, не означает признание чьей-то честности. Оно означает возможность выбора дальнейших действий.

— О как. Высокий слог.

— Ну, как ты сам сказал, один мудрец…

Лазарев многозначительно улыбнулся.

— Но раз уж ты решил уделить мне немного своего времени, я считаю будет правильным не тратить и твоё собственное. Роман передал мне содержание вашего с ним разговора.

— Если думали меня этим удивить, то вы ошиблись, — сказал я ему. — Роман сразу сказал, что не станет держать это в тайне от вас.

— Роман хороший сын, — не стал спорить со мной Лазарев. — Верный и умный. Тот, кому я потом смогу отдать наш бизнес здесь, в Империи, когда отойду от дел.

На последних словах голос Лазарева стал жёстче.

— Но пока эти славные времена не наступили, я буду делать всё от меня зависящее для того, чтобы защитить свою семью. И, как ты, Александр, должно быть, знаешь, на одного из нас было совершено нападение.

— Да, — не стал я отнекиваться. — Я уже сказал Роману…

— Всё, что ты знал? — закончил за меня Лазарев. — Не думаю.

— Не думайте, — хмыкнул я. — Дела это не меняет. Я предупредил его, а не вас. И не думаю, что причина будет для вас столь уж неочевидной.

— О, нет. Она довольно очевидна. Как и то, что ты знаешь явно больше, чем говоришь.

— И? — спросил я. — Я всё ещё не слышу вопроса.

— А вопрос, Александр, состоит в том, что я хочу знать больше. Хочу знать как отец, на одного из сыновей которого напали. Хочу знать как мужчина, семья которого находится под угрозой. И поверь мне, я сделаю всё от себя необходимое для того, чтобы защитить её. Всё, Александр. И, прежде чем ты захочешь что-то мне возразить, не думаю, что ты пожелаешь судьбы Артура Роману. Или же Анастасии.

Вот, значит, как. Использует мои отношения со своими детьми для того, чтобы надавить. Ну, это было ожидаемо.

— Думаете, что такая дешёвая манипуляция сработает?