Онлайн книга «В вихре времени»
|
– Иванка? Так он самый драчливый да скандальный парень был по деревне! И за девушками первый бегал, хоть и не любили его! Неужели поумнел да за дело взялся? – Как бы не так, барыня, таким и остался, еще и хуже, он и был у управляющего в главных слугах, он и людей наказывал! Сколько из-за него слез наши бабы да девки пролили, скольким он жизнь испортил! И не рассказать! – А где же он сейчас? – Да как узнал, что деревню продают, так и исчез, даже следов не оставил! Все хозяйство свое бросил, а сам пропал – как в воду канул! Видно, чуял, что отольются ему наши слезы. – Так надо в розыск на него подать! А то беглым будет числиться! – Бог его рассудит – сильно далеко ему зимой и не убежать! – Ну ладно, о старосте еще поговорим. Ты лучше вот скажи – что с имением, вижу, что и тут мало порядку. – Ну про дом вам лучше Авдотья расскажет, ключница ваша. Тут вперед вышла старушка, в которой Натали с трудом узнала свою любимицу – хозяйку усадьбы. Именно она нередко прятала ее маленькую в своих широких юбках, когда дед сердился на девочку, именно она ласкала ее и вместе с Настасьей нянчила и баловала, именно она отказалась уехать вместе с ней, объяснив, что не может бросить родную усадьбу. Она тоже бросилась к женщине со слезами радости на глазах: – Матухна-заступніца Маці Божая, сподобила мяне зноў убачыць вас, ваша благароддзе Наталля Аляксееўна![12] – Аўдоцця, Авдотьюшка, якая я табе высакароднасць, памятаю, як ты мяне яшчэ паненкай Натальюшка называла! А я цябе зусім маленькая цетачкай Дотей клікала! Памятаеш?[13] – Як забыцца, матухна Наталля Аляксееўна! Ужо і не спадзяваліся мы з вамі зноў пабачыцца! І ніхто і не ведаў, хто наша маемасьць ды весачку купіць! Ужо да самага дрэннага падрыхтаваліся, хоць і так худа жылі![14] Натали вновь перешла на привычный язык, зная, что и Авдотья его понимает. Все дворовые хорошо владели и своим, и великорусским языком. – Ладно, Авдотьюшка, теперь все позади! Я вот что вам скажу. Я пока не знаю, здесь я буду жить, или в Васино останусь – там моя крестница живет, родная моя душа, да и переболела она серьезно недавно – не могу пока я ее без пригляда оставить. Да и оформить все надо окончательно, все бумаги как следует в порядок привести. Поэтому пока я вас оставлю, но дня через два вновь приеду. Надо за это время усадьбу отмыть да в порядок привести. Ты уж тут сама распорядись, если что надо будет, пока Лукашику говори, мы потом все обсудим. Старосту сами деревенские пусть выберут, хозяйство Иванкино пока не трогайте, да приглядывайте – вдруг и он сам объявится. С этими словами она вновь вышла на улицу и то же самое повторила крестьянам. Они одобрительно загудели: – Не хвалюйцеся, матухна – барыня. Цяпер мы ў надзейных руках. Дзядулю вашага, яго высакароднасць, Георгія Іванавіча толькі добрым словам і ўспаміналі, цяпер на вас уся наша надзея засталася![15] На этих словах Натали вновь подошла к Лукашику, чтобы ехать домой. Но тому и приказывать ничего не пришлось – он и сам все сообразил. Через несколько минут к крыльцу дома подъехал старый возок, который служил еще деду. Но выглядел он чистым, ухоженным, чувствовалось, что за ним хорошо следили. Управлял им ладный молодой парень, который поклонился в пояс и произнес по-русски: |