Книга В перепутье дорог, страница 100 – Наталья Добровольская

– А вот и нет, не все! А это кто? – и он вытолкал вперед Миньку, которого выволок из возка. – Мальчишка говорит, что здесь жил. Мы его в Смоленске подобрали, а ты говоришь, что все здесь!

– Минька, ты ли это! – ахнул мужчина и продолжил еще жалобнее: – Смилуйтесь, ваше благородие, наш это мальчонка, сбежал на днях. А мы решили, что он замерз по дороге, уж и начальству сообщить хотели!

– Хотели они, – заворчал Миша. – Вот скажите спасибо, приютил я вашего мальчишку, хочу слугой своим сделать.

– Так как же быть, ежели он живой, нам за него подушную подать платить надо, да и в списках он значится, как ему без пачпорта? – тут же сориентировался мужчина.

– Насчет паспорта это не ваша забота, будет ему документ. А налог за него я внесу. И ежели его в рекруты захотят записать, и кто его заменит, тоже отступные получит. И за дорожные работы тоже заплачу. Лучше скажите, согласны вы его отпустить?

– Согласны-то мы согласны, но… – и тут мужчина выразительно посмотрел на Мишу.

– Вы ведь три рубля налога в год платите, верно?

– Верно, барин, в прошлом годе еще два рубли платили, а нонче уже больше.

– Так вот – вот вам налог за Миньку за пять лет вперед, купите на всех корову да лошадь, муки, продуктов каких, – и Миша подошел к мужчине и дал ему три ассигнации по пять рублей. Крестьянин ахнул, когда увидел такие деньги.

Миша продолжил:

– Значит так, в Смоленске напишут бумагу, что ваша община согласна отпустить мальчишку, да расписку в получении денег в уплату налога, там же и выправим ему документы. Поедешь со мной сейчас в город, там все у чиновников уладим. Ты грамотный? Расписаться сможешь?

– Маленько грамотный, подпись накорябаю.

– Вот и славно, садись на облучок к кучеру, поедем побыстрее! – И Миша зашел в возок, а Минька, которого оставили в покое, быстро забрался на место и тут же снова спрятался в уголок – боялся, что его оставят здесь.

Доехав вновь до Смоленска, они нашли управу и обратились к Федору Федоровичу, который уже ждал их. Чиновник утвердил расписку о получении денег в счет уплаты налога, оформил согласие общины на выбытие мальчика и дал подписать эти документы старосте. Потом он стал старательно оформлять документы на Миньку. Так как Минька покидал деревню надолго, то в паспорте было указано, помимо данных Миньки и описания его внешности, что он может отлучаться от деревни далее 30 верст и сроком более чем на полгода. Паспорт решили пока оформить на год, за что Миша уплатил пошлину в шесть рублей ассигнациями.

Как только все было сделано, Федор Федорович передал все бумаги Мише, раскланялся с ним и, ощутив оказавшиеся в его кармане еще две золотые монеты, расстался с мужчиной очень довольный.

Довольны были и Миша с мальчиком, а также крестьяне его деревни – за какого-то сироту, никому не нужного мальчишку, они получили большие деньги, которые можно истратить на всех живущих в общине.

Минька, получив от Миши на руки свой драгоценный документ, повалился ему в ноги и все попытался поцеловать руки. Он плакал от счастья и, задыхаясь, шептал:

– Ваше благородие, барин Михаил Иванович! Вовек не забуду вашу доброту! Вы не сомневайтесь, самым лучшим слугой вам буду, отработаю все ваши затраты, сделаю все, не пожалеете, что меня взяли!