Книга В перепутье дорог, страница 99 – Наталья Добровольская

Он подошел к чиновнику поближе и осторожно сунул ему в карман две десятирублевых золотых монеты, шепнув, что это пока аванс. Чиновник пощупал их, убедился в ценности и, кивнув головой, спросил мальчишку:

– Как деревня-то твоя называется, чудо-ты гороховое?

– Королево, ваше благородие. Она у нас совсем маленькая, в два двора, только восемь мужей там и живет. Это близко, всего в трех верстах отсюда.

– Это хорошо, значит, легче договориться будет. А староста там есть?

– Да мой дядька там за главного и был.

– Тогда еще лучше. Ну, условимся так – я утром за вами заеду, помогу с общиной договориться, там и паспорт оформим, а вы уж меня не подведите – никому про то не рассказывайте! – На том они и порешили.

Глядя на грустного мальчишку, Миша все-таки смог улыбнуться ему:

– Не горюй, друг Минька, что-нибудь придумаем, но тебя здесь не оставим.

Договорившись, что они тронутся в дорогу рано утром, сложив весь свой сильно уменьшившийся багаж в сундучок, Миша присоединился к семье Нифонта, которая пила чай. После этого, поиграв с ними в лото, которое особенно понравилось сыну купца, выигравшего партию, Миша откланялся и ушел в свою комнату.

Ему очень понравилась эта семья, спокойная, хлебосольная, доброжелательная. Да и сам купеческий круг ему показался очень симпатичным, хотя там тоже были свои правила и условности, но не такие строгие, как у дворян, более человечные и мягкие. Конечно, он понимал, что не все купцы были такими, как встреченные им, – были и выжиги, которые обсчитывали и обманывали покупателей, унижали своих приказчиков, но в основном купеческое сословие показалось ему гораздо приятнее, чем чиновничье, хотя и были чиновники социальным статусом выше купцов. Миша чувствовал, что попал в интересную и близкую ему среду, и был рад, что так все случилось.

С утра пораньше, собрав все вещи и продукты, среди которых были и пирожки от Матрены Васильевны, одуряюще пахнувшие свежей сдобой, Миша спустился к возку. Сунула купчиха и какую-то одежонку для мальчишки, видимо, от своего сына. Никита сел на облучок, конь мотнул гривой – он тоже хорошо отдохнул и был накормлен вкусным овсом. Минька прижался в уголке повозки и что-то шептал, видимо, молился о положительном решении своего дела.

До Минькиной деревушки долетели в две минуты и чуть ее не пропустили – она была едва видна с дороги. Хорошо, Минька закричал:

– Вот моя деревня, вот она!

Домишки были маленькие, вросшие в землю, ветхие, люди, вышедшие на звук колокольчиков, – худыми, плохо одетыми, они щурились на яркий свет и искрящийся снег. Миша сравнивал их с крестьянами, живущими в Васино и Деревенщиках, и видел, что эти бедные люди живут гораздо хуже них.

Миша решил разговаривать с жителями спокойно, доброжелательно:

– Здравствуйте, люди добрые. Хочу поговорить я с вами. Кто тут у вас староста? Покажись нам!

– Я, ваше благородие, – с опаской сказал один из мужчин, согнувшийся в поклоне до самой земли.

– А почему так выходит, уважаемый староста, что у тебя в деревне беглые? Почему за своими людьми не следишь?

– Никак нет, все на месте, не извольте гневаться, барин!