Книга Рукопись антиквара, страница 40 – Наталья Александрова

– Зачем ты это сделал?! – завопила я. – Тебе мало, что я и так уже не живу, а прозябаю, всего боюсь, вздрагиваю от каждого шороха, так ты решил еще меня пугать? Нравится тебе, когда я корчусь от страха, может, ты вообще от этого тащишься?

– Заткнись! – Он хлестнул меня по щеке.

Не сильно, но у меня появилось такое чувство, что Октавиан хотел ударить как следует, и не один раз, просто в процессе удержал руку, хотя ему и пришлось сделать над собой усилие. Однако от пощечины я малость пришла в себя.

Вообще-то я зря это сказала, просто была в шоке от его поступка. Ведь он прекрасно знает, что я совершенно теряю голову от страха, что был такой момент, когда я всерьез думала о самоубийстве, и вот, когда я не то чтобы успокоилась, но малость притерпелась к своему положению, он не нашел ничего лучше, как снова меня пугать!

Я отняла руки от лица и посмотрела на Октавиана в упор. Кончик носа у него так интенсивно двигался, что в этом сером капюшоне он напоминал большую крысу.

В детстве в классе во втором или в третьем нас водили на балет Чайковского «Щелкунчик». Так вот, там артист в образе крысиного короля выглядел примерно так же, только он был в гриме, а Октавиан только бороду прицепил, а нос у него свой.

Вы не поверите, но внезапно мне стало легче, даже смеяться захотелось, я с трудом сдержалась, поняла, что тогда Октавиан точно меня побьет.

– Ты следишь за мной? – спросила я. – Для чего? Сам же сказал, что мы не должны пересекаться, ни по делу, ни просто так.

– А ты? – быстро спросил он. – Что с тобой вообще происходит? Отчего ты не выполняешь мои инструкции? Елена, ты что, не понимаешь, что все очень серьезно, что ты подвергаешь себя такой большой опасности, что…

– Как ты меня назвал? – перебила я.

Он назвал меня Леной, то есть моим настоящим именем. Тем именем, которое дали мне при рождении.

Елена Алексеевна Птицына.

Отца моего звали Алексей Птицын, помню, он мне со смехом рассказывал, что давно-давно был такой фильм «Алеша Птицын вырабатывает характер», вот бабушка и назвала его Алексеем, чтобы соответствовало фамилии.

Это было давно, когда отец еще умел смеяться…

До семи лет у меня было, как говорится в старых детских книжках, счастливое детство. Мы жили втроем: мама, папа и я в большой квартире, которая осталась отцу от его родителей.

Дед был крупным ученым – филологом, преподавал в университете, про это я знала только со слов отца, поскольку сам дед умер еще до моего рождения. Умер довольно рано, у него было больное сердце. Бабушка пережила его, но я смутно ее помню, потому что она умерла, когда мне было года четыре.

Отец был гораздо старше мамы, она-то родила меня совсем молодой. Была веселая такая, живая, не ходила, а бегала, спортом занималась, меня отдала на плавание, на гимнастику, научила кататься на коньках. Помню, как она напевает что-то веселое, накрывая на стол, и отец смотрит на нее особенным взглядом и мягко так улыбается…