Онлайн книга «Рукопись антиквара»
|
Отец не занимался с нами спортом, ему по наследству передалось больное сердце дедушки – что-то такое с очень мудреным названием, он рано постарел, а поскольку был старше мамы на семнадцать лет, то ее иногда принимали за его дочь. Она, кстати, ничуть по этому поводу не расстраивалась, говорила уже, что у нее был замечательный, легкий и живой характер. Насчет болезни отца у мамы было свое собственное мнение: если нельзя вылечить, то нужно про нее забыть и делать вид, что ее вообще нет. Не сидеть в четырех стенах в пыли и духоте, а чаще бывать на воздухе и получать множество ярких впечатлений, чтобы не было времени думать о плохом. Поэтому каждые выходные мы ездили куда-нибудь за город, летом тоже не проводили отпуск на даче (кстати, дача тоже была в хорошем месте, дом хоть и старый, но большой). Но маме там было скучно. Отец всегда оживлялся от таких поездок, хотя даже я замечала, что он устает. Но он никогда не жаловался. Так вот, мое счастливое детство продолжалось до семи с половиной лет, тогда как раз окончила первый класс и мы поехали на три дня в Новгород. Не помню, как мы там отдохнули, потому что на обратной дороге в машину врезался встречный грузовик. Отец за рулем почти не пострадал, я сзади в кресле не получила ни царапины, мама умерла на месте. – Так как ты меня назвал? – спросила я, усилием воли отогнав от себя воспоминания. – Ну да, извини, я… – Сам же мне говорил, чтобы я забыла это имя! Чтобы и в мыслях называла себя, как сказано в том паспорте, что ты мне дал! Алена Ивановна Пастухова, вот я теперь кто! Сам же говорил, что хорошо, что фамилии обе на «П», что подпись не надо менять – просто П и закорючка! И имена похожие, так мне легче будет не запутаться! – Я не заметила, как снова повысила голос. – Ну да, ну да… Извини… – Он отвернулся от меня и тронул машину с места. – Ты пойми, – заговорил он через некоторое время, – я ведь тоже рискую, помогая тебе. Если они узнают, то… – Я понимаю, – неожиданно для себя я погладила его руку, лежащую на руле, – не думай, что я не ценю то, что ты для меня делаешь. Но ты ведь сам сказал, что мы не должны общаться. – Не только со мной, но и ни с кем! – Но так не получится, – мягко возразила я, – я ведь не в вакууме живу. Есть соседи, продавцы в магазинах… – Меняй магазины! Хорошо, что он не предложил сменить квартиру, как же тогда Берри? Хотя не так просто, наверно, найти квартиру, хозяева которой посмотрят сквозь пальцы на подозрительный паспорт. Тут я отвлеклась от нашей беседы, потому что машина проезжала мимо дома Бобикова и остановилась на перекрестке рядом. И что вы думаете? У подъезда стояла полицейская машина и как раз подъезжала еще одна. А еще там был какой-то обшарпанный грязно-белый фургон, и как раз вышли из подъезда два здоровенных парня с носилками, а на носилках лежал большой черный мешок, то есть в этом мешке находилось тело несчастного писателя. Да уж, теперь не напишет он роман о тамплиерах. Следом за санитарами вышел из подъезда невысокий плотненький такой мужичок, на лбу которого крупными буквами было написано, что он из полиции, майор какой-нибудь, вряд ли капитан. |