Книга Карта Магеллана, страница 101 – Наталья Николаевна Александрова

Оказалось, что все свои мысли я проговариваю вслух, наверно от усталости.

Водитель заворчал было, но привез нас к круглосуточному магазину. Павел оставил меня в залог, а сам ушел и очень скоро вернулся, нагруженный многочисленными пакетами, от которых шел такой запах, что я мгновенно пришла в себя. И я стала думать, что же сейчас творится у меня в квартире.

Ну, не убрано, это конечно. Вещи разбросаны из дядиного рундука, пыли вагон.

Ну, это еще ладно. Главное, чтобы трусы и лифчики не валялись по квартире. Этого, кажется, нет, все же мать к некоторым вещам меня приучила.

В квартире был легкий беспорядок, зато свежо, даже прохладно, потому что я открыла форточку, пока хомяк в клетке. Он сидел в самом углу и смотрел обиженно. Обе мисочки были пусты.

Я насыпала ему корма, налила воды и, пока он ел, рассказала про Аглаю Михайловну. Потом выпустила хомяка из клетки, и он дал понять, что больше не сердится.

— Мой дорогой! — умилилась я, почесывая ему шейку.

За этим занятием застал нас Павел, под моим строгим взглядом одобрил хомяка и сообщил, что все готово.

И правда, на столе в кухне был сервирован поздний ужин: омлет с сосисками, маринованные огурчики, помидоры и свежая зелень. Еще булочки, которые он подогрел в печке, оказались вполне приемлемыми на вкус.

— Все, что удалось купить в магазине, — сказал Павел извиняющимся голосом, — не похоже на ужин.

— Тогда будем считать это ранним завтраком! — с энтузиазмом предложила я.

На часах было без двадцати три ночи, и мы уселись за стол.

Ели мы молча, потому что были очень голодны. Сколько я съела, не хочу говорить, это ужасающее количество.

Павел ухаживал за мной, как будто я дитя неразумное. Он грел булочки в печке, потом разрезал их, мазал маслом и подвигал мне. Он поливал сосиски томатным соусом, посыпал омлет тертым сыром, а когда я все съела, он поставил передо мной большую чашку крепко заваренного чая и придвинул тарелочку с пирожными.

— Ой, не могу больше! — я без сил откинулась на спинку стула. — Сейчас лопну!

Павел ловко убрал со стола, из чего я сделала вывод, что он — мужчина небалованный, самостоятельный, никто за ним не ухаживает, сам все умеет.

Не знаю почему, но от этой мысли мне стало приятно. И вообще, казалось бы, что от обильной еды меня развезет, но нет, пришла бодрость и ясность мысли.

— Значит, давай подведем итоги, — сказала я, скармливая хомяку крошки от сухого пирожного. — Несомненный плюс — это то, что мы нашли Аглаю Михайловну и определили ее в больницу. Дальше: вроде бы нашли карту, но, как ее достать, не знаем. И что теперь делать с этой штукой? — я посмотрела на цилиндр, который Павел поставил на стол. — Карта там, но как ее достать? И Аглая Михайловна нам еще долго не сможет помочь…

Я отогнала от себя мысль, что Аглая может вообще не очнуться и так и останется в коме, или как там ее состояние называется.

А вот интересно, для кого она сделала в своей квартире эти подсказки? Не надеялась на собственную память? Да нет, память у нее была дай бог каждому, уж я-то знаю.

Неужели?.. Догадка пронзила меня, как молния.