Книга Бокал кардинала Ришелье, страница 89 – Наталья Николаевна Александрова

Прячась за надгробьем какого-то дореволюционного купца, я ждала какое-то время.

Старушка все не выходила.

Я почувствовала, что что-то неладно, вышла из укрытия и направилась к кустам, за которыми она скрылась.

Кусты вплотную примыкали к кладбищенской ограде.

Я раздвинула их, ожидая увидеть что угодно, вплоть до мертвого тела…

Ничего подобного там не было.

За кустами был пролом в ограде, через который запросто мог пролезть человек, даже не такой худенький, как Пашина тетка.

Я пролезла через этот пролом и оказалась на безлюдной улице, примыкающей к задней стороне кладбища.

И в этот самый момент заработал автомобильный мотор, и от тротуара отъехала старенькая неказистая машина.

Отъехала – и тут же скрылась за углом.

Ну и старушенция!

Как она ловко меня провела!

Вышла с кладбища через дырку в заборе и уехала на заранее припаркованной машине…

Я бросилась обратно к кладбищенской ограде, пролезла внутрь, пробежала через кладбище.

Возле свежей могилы, где был похоронен Павел Сыроедов, уже никого не было. Провожающие ушли, и Люба с ними. Только скромный букетик валялся на земле, рядом с дежурным венком от агентства «Домострой».

Я завертела головой – и тут из-за огромного надгробья какого-то банкира, убитого в пресловутые девяностые годы, вышла Наталья Кожемякина.

– А, вот ты где! – обрадовалась я. – Пойдем скорее к машине, Пашина тетка уехала.

Мы прошли к главному входу на кладбище, сели в «Волгу».

Наталья включила зажигание. Я открыла на своем телефоне приложение, которое отслеживало «жучок».

На карте города появилась зеленая точка, которая двигалась от кладбища в сторону центра.

Мы поехали в том же направлении.

Зеленая точка выдвинулась на Московский проспект, проползла по нему до самого начала и застыла неподалеку от Сенной площади.

Мы двигались туда же, по возможности объезжая многочисленные пробки.

Наконец мы оказались совсем близко к зеленой точке, то есть к месту, где находился «жучок».

Это был безлюдный переулок, по бокам которого возвышались мрачные кирпичные дома дореволюционной постройки – то, что называется Петербургом Достоевского. Были здесь и кое-какие признаки технического прогресса – к некоторым домам лепились застекленные трубы внешних лифтов.

Судя по расположению зеленого маркера, Пашина тетка находилась сейчас в одном из этих домов – а именно в пятиэтажном кирпичном здании слева от нас.

Точнее определить место не получалось.

Вернее, для этого нам нужно было войти в этот дом и пройти по этажам, а мы еще не были к этому готовы…

Зато я включила в приложении опцию «микрофон».

Теперь мы должны были слышать все, что происходит поблизости от «жучка».

Впрочем, там ничего не происходило.

Только через несколько минут хлопнула дверца холодильника.

Мы переглянулись.

Тут из динамика раздался неожиданно громкий звук, как будто кто-то ударил в медный гонг, затем еще один и еще…

– Часы бьют! – догадалась Наталья.

Я взглянула на свои часы.

И правда, на них было три часа пополудни.

И тут в переулке появился одинокий прохожий.

Я пригляделась к нему.

Это был пожилой сутулый мужчина. Надвинутая на глаза кепка закрывала лысину, но не скрывала от посторонних глаз морщинистое лицо старой черепахи.

Горыныч!

Наталья тоже узнала его.

Она вцепилась в мою руку и прошипела: