Книга Завещание крестоносца, страница 55 – Наталья Николаевна Александрова

Впрочем, Алена не имела ни малейшего понятия, о чем говорили те два бандита, а вот что имел в виду Левантович, догадывалась. Тем более что профессор тут же подтвердил ее догадку:

— Где та рукопись, о которой вы говорили по телефону?

— Ну, рукопись — это громко сказано. Всего лишь записка… всего несколько слов…

С этими словами Алена передала Левантовичу кусочек папиросной бумаги со странной надписью на неизвестном языке.

Профессор вцепился в этот клочок, как коршун. Нет, вовсе не как коршун — он держал странный листок с такой нежностью и бережностью, как будто это был его персональный пропуск в профессорский рай.

Оглядев бумажку вдоль и поперек, с лицевой и оборотной стороны, профессор неожиданно пустился в пляс.

Такого Алена никогда не видела! Пляшущий профессор, пляшущий специалист по мертвым и полумертвым языкам! Профессор отплясывал какой-то дикий, ни на что не похожий танец — возможно, так танцевали в Древнем Египте или в Вавилоне. Или в какой-нибудь дикой африканской стране.

Правда, Левантович быстро осознал недопустимость такого поведения в его возрасте и общественном положении, покраснел и прекратил плясать. Откашлявшись с самым смущенным видом, он повернулся к Алене и спросил дрожащим от волнения голосом:

— Аленочка, вы даже не представляете, что это такое! Вы не представляете, что вы нашли!

— Действительно, не представляю, — охотно согласилась с ним девушка, — но надеюсь, что вы мне объясните. Причем желательно — в доступной мне форме, без употребления ужасных лингвистических терминов вроде редуцирования и коннотации.

— Постараюсь… — неуверенно проговорил Левантович, — только сначала один, очень важный вопрос. Где вы это нашли и есть ли там еще что-нибудь подобное?

— Ну, это уже не один, а целых два вопроса. Но я вам на них, так и быть, отвечу. Этот листок я нашла на даче своего дальнего родственника, и больше ничего подобного там не было.

— На даче вашего родственника? — воскликнул профессор. — А не могли бы вы познакомить меня с этим вашим родственником?

— Вот этого, к сожалению, никак не могу. При всем моем желании. Этот мой родственник скончался, почему я и попала к нему на дачу — он оставил ее мне в наследство… вернее, это даже не дача, а просто старый загородный дом, где мой двоюродный или какой-то там дядя проживал круглый год.

— А вы уверены, что в том доме больше нет никаких других надписей на этом языке?

— Не знаю, — Алена пожала плечами, — я еще не все там тщательно обследовала.

— Так обследуйте все! — взмолился профессор. — Обследуйте все и, если найдете еще что-нибудь подобное — принесите мне! И вот еще что… этот ваш родственник — как его звали?

— Николай Михайлович.

— А полностью, полностью?

— Николай Михайлович Бодуэн де Кортне.

— Ну конечно! — воскликнул профессор, вскинув руки к потолку. — Ну конечно, так я и знал!

Алена испугалась, что Левантович снова примется плясать, и поспешила отвлечь его конкретным вопросом:

— Так все же, что это за записка? — Она попыталась опустить своего собеседника с небес на землю. — Что в ней говорится? И для начала — на каком языке она написана? На латыни? На греческом?