Книга Такса миссис Хадсон, страница 31 – Игорь Карде

Кстати, миссис Хадсон подобрала для Басины вполне подходящую одежду: красивое темно-синее платье с белым отложным воротником, светлые нитяные чулки и бордовые лаковые туфельки. Они (как и многие другие вещи) остались у нас от двоюродной племянницы хозяйки, Элли Клайн, гостившей у нас на Бейкер-стрит позапрошлым летом. Они оказались для Басины несколько великоваты, но зато мгновенно превратили ее из чумазого «арапчонка» в приличную и очень симпатичную английскую девчушку.

Я, находясь внизу, слышала, как великий сыщик нетерпеливо ходит у себя в комнате в ожидании возможности задать Басине необходимые вопросы, но ничем не могла ему помочь. Да, мне тоже хотелось услышать рассказ девочки, но нельзя же мучить бедное дитя! Пусть и в самом деле немного отдохнет и придет в себя.

Между тем короткий зимний день начал постепенно клониться к закату. Фиолетовый сумрак лондонских улиц сделался мутным, густым и вязким, его, как всегда, резко разрывали четкие квадраты желтых окон и расплывчатые круги газовых фонарей. И я решила, пока не поздно, пойти погулять. Выскочила через свой кухонный дверной лаз на улицу и побежала по привычному маршруту.

— Сосиска на ножках, сосиска на ножках! — раздалось тут же сверху.

Я даже не подняла голову — ясно же, что это рыжий разбойник Пигсли. Не обращая на него внимания, я сделала свои дела и понеслась вдоль длинного забора, отгораживающего наш задний двор от соседнего, — искать кота Барти. Но того нигде не было видно.

— Что, своего дружка ищешь? — ехидно спросил сверху Пигсли. — Так его нет — ему Ганси и Труди изрядно надавали.

— За что? — удивилась я.

— За то, что дружит с тобой, — злорадно прошипел рыжий. — Это же просто неприлично — чтобы благородный уличный кот и якшался с какой-то вшивой шавкой! Позорище невероятное!

— Интересно, Пигсли, а ты себя тоже считаешь благородным? — ехидно спросила я у кота.

— Конечно! — надулся тот от гордости. — Разве могут быть какие-то сомнения? Я — настоящий джентльмен улиц и лорд лондонских дворов! От самого рождения и до самой своей смерти!

— Тогда скажи, Пигсли, за что тебя хотели утопить? Не за воровство ли? А разве благородные коты так поступают — тащат чужую еду?

Рыжий зло, противно зашипел: бывшие хозяева и в самом деле едва не утопили его — за то, что воровал на кухне. Надо сказать, Пигсли раньше жил в весьма приличном доме, был всегда сыт, ни в чем не нуждался, но не смог удержаться, стал красть еду. Натуру ведь не исправишь! Его поймали, что называется, с поличным и собирались сурово наказать…

Пигсли с большим трудом удалось вырваться и скрыться в каких-то подвалах, с тех пор он живет в нашем районе. И очень не любит людей. А также собак — за то, что мы им помогаем. Но если разобраться, рыжий сам виноват в своих бедах: жил в тепле и уюте, его хорошо кормили, любили, даже лечили, когда болел. Но все-таки начал потихоньку таскать хозяйскую еду: подцеплял острым когтем мясо из кастрюли, уволакивал в темный угол и съедал втихую. А кому это нравится? Вот и получил, что называется, по заслугам.