Книга Картина Черного человека, страница 46 – Наталья Николаевна Александрова

— Гаврила? — протянул Глеб, помогая ему встать. — Так это был не ты? А шкура-то куда делась?

Скульптор поднялся на ноги, огляделся и проговорил:

— Где это я?

— А что ты помнишь?

— Помню, как стоял перед галереей, изображал гориллу. Вдруг услышал за спиной шаги, кто-то сказал «ку-ку», я хотел повернуться, но тут на меня словно каменная глыба свалилась, и все, больше ничего не помню… очнулся уже здесь…

— То-то мне показалось, что у этой гориллы был незнакомый голос и чужие повадки!

— И что теперь делать? Где я теперь другой костюм гориллы возьму? — причитал Гаврила. — По большому знакомству достал! Очень дорогой костюм!

— Вы не переживайте, — сказала я, — что-то мне подсказывает, что костюм этот вы найдете в ближайшем помойном баке.

Точно, выбросят его за ненадобностью, ведь костюм гориллы был нужен этому типу только для того, чтобы напасть на нас с Глебом. Точнее, на меня, поняла я тотчас. Чтобы отобрать картину. Но вот кто он такой и зачем ему картина, я пока не знаю.

Глеб проводил меня до машины, мотивируя это тем, что уже темно, а у них тут небезопасно. И на прощание сунул свою визитку. На всякий случай, сказал он, если понадобится что-нибудь. И если вы думаете, что я дала ему свой номер телефона, то вы глубоко ошибаетесь.

В офисе я застала только жутко злую Светку Линеву, чья очередь подошла закрывать помещение.

— А где Вика? — спросила я, сильно встревожившись.

Уйдет куда-нибудь, потеряется, были уже случаи. Говорила уже, что он совершенно не ориентируется в городе и не может ездить в общественном транспорте.

— А я знаю? — огрызнулась она, и мне снова захотелось двинуть ей как следует.

Нет, так долго терпеть вредно, можно и заболеть.

— Ушел куда-то с этой… — Светка пренебрежительно скривилась, — с каракатицей кривоногой. Если бы ты видела, во что она одета…

Тут надо объяснить все раз и навсегда. Я могу изредка поругивать Вику, критиковать его поступки, проявлять недовольство и ворчать. Но этого ни в коем случае не может делать никто другой. Иначе он будет иметь дело со мной. А как говорил герой старого фильма, которые так любит смотреть Петровна, «в гневе я страшен». И уж кому-кому, а Светке, заразе и доносчице, я ничего прощать не собираюсь.

— Что-то я не пойму, — начала я спокойно, — ты уж не для себя ли Вику приготовила, что так расстраиваешься по поводу этой новенькой?

— Кто? Я? — искренне удивилась Светка. — Да ты в уме ли? Нужен мне этот чокнутый!

— А тогда какое твое собачье дело? — рявкнула я и приступила к Светке для физической расправы.

Светка испуганно пискнула и рванула спринтером по коридору, крича на ходу, что я такая же ненормальная, как Вика, сказать ничего нельзя.

Вот и молчала бы.

Я досчитала про себя до десяти и заторопилась на выход. Вот где мне теперь искать Вику? Куда его эта каракатица увела?

Каракатицу я увидела, как только вышла из офисного центра. Она стояла на другой стороне улицы и махала мне рукой.

— А мы тут в кафе решили тебя подождать! — закричала она.

Я только зубами скрипнула: надо же, в кафе! Да Вика терпеть не может никакие заведения общественного питания, говорила уже, что его мама даже специально дает ему завтрак с собой, как в школе. А тут спокойно сидит и ест гамбургер.

— Поехали! — сказал он, увидев меня.