Книга Картина Черного человека, страница 49 – Наталья Николаевна Александрова

Тут мы наконец добежали. Батюшка уже трудился вовсю, и, на мой взгляд, Сан Ваныч тут был совершенно лишний. Но он влез вперед и все суетился возле гроба, пока его не оттеснили родственники.

Родственников оказалось неожиданно много, я едва разглядела среди них Татьяну Павловну. Она тихо плакала, потом отошла в сторонку, пошатываясь. Никто, кроме меня, не заметил, какая она бледная, а я вспомнила, что у нее диабет, и поспешила к ней.

Оказалось, что вовремя, потому что она едва не упала на кучу палых листьев.

— Таблетки… — едва шевеля губами, прошелестела она.

Я нашла в ее сумочке таблетки, а вода у меня всегда при себе для Вики. Поддерживаемая моей твердой рукой, Татьяна Павловна вскоре порозовела.

— Туда не вернусь, — сказала она, — пускай уж без меня Аню закопают.

— Куда вас отвезти? — поняла я.

— Ой, спасибо вам, Аля! Мне бы домой… отлежусь, а потом на поминки поеду.

Мы дошли до машины, и Татьяна Павловна сказала:

— А знаете что? Лучше ехать в Анину квартиру, оттуда до кафе, где поминки, совсем близко, я пешком дойду.

— Как скажете…

Честно говоря, мне порядком надоело работать водителем, но зато потом у меня полдня будут свободны, пока все сотрудники на поминках будут. Меня там точно не хватятся.

— Пойдемте со мной! — сказала Татьяна Павловна, когда я припарковала машину возле нового, но вполне обычного девятиэтажного дома.

— Неудобно… еще родственники явятся, а тут посторонний человек в квартире…

— Не явятся, — отмахнулась она, — они с кладбища прямо на поминки поедут. Пойдемте, я вас кофе напою!

Пришлось согласиться.

Квартира у Анны Павловны была двухкомнатная, очень аккуратная и чистая. Ремонт хороший, мебель новая. Ничего особенного, но все очень функционально.

— Аня лет пять назад эту квартиру купила, когда с сыном расселилась, он вскоре женился. А теперь вот хочет сразу ее сдавать, а потом продаст, как только можно будет… — Татьяна Павловна провела меня в светлую чистенькую кухню, включила кофеварку, выставила на стол сухое печенье. Небось, еще Анна Павловна покупала.

Кофе, правда, был хороший, ничего не скажу.

— Я что еще сказать хотела… — нерешительно начала Татьяна Павловна, когда я прикидывала уже, как бы побыстрее отсюда слинять. — Понимаете, Игорь, племянник, сказал, чтобы я взяла на память об Ане все, что хочу. А что мне надо? У меня все необходимое есть, а больше-то зачем… Ну, кольцо взяла еще мамино, Аня его не носила, как память берегла. Потом альбом с фотографиями нашими детскими решила взять, он у Ани хранился. Нашла в кладовке — и там еще мамины какие-то тетрадки, рецепты всякие, записи про дни рождения и памятные даты… все обычное, но мамин почерк…

Я поерзала на стуле и осторожно скосила глаза на настенные часы.

— И вот когда я все это перебирала, то нашла конверт… — Татьяна Павловна встала и скрылась в кладовке, что находилась рядом с кухней, но тут же вернулась и положила на стол обычный конверт из плотной серой бумаги.

Конверт был старый, много лет пролежавший среди таких же старых бумаг, но видно было, что открывали его нечасто.

— Это письма Карины Фиолетовой, — сказала Татьяна Павловна и вытряхнула на стол несколько листков бумаги, заполненных неожиданно аккуратным мелким почерком.

— Как они попали сюда? — только и смогла спросить я.