Книга Всевидящее око фараона, страница 107 – Юлия Алейникова

«Ленка — идиотка, кошелка пустоголовая!» — закончив разговор, швырнула смартфон на диван Марина. Себя бы, небось, так не подставила! Попросили же о сущей ерунде!

Марине нравилась Оксана, еще совсем недавно, до известия о беременности. Нравилась, потому что была умной, независимой, здравомыслящей, решительной, современной женщиной, теперь же именно эти качества больше всего раздражали и вселяли опасения. Что она выкинет, на что готова пойти? Делиться наследством Марина не собиралась. Пусть не рассчитывает.

На встречу Марина пришла первой, заняла столик в углу зала, заказала кофе. Соловьева появилась на пять минут позже. Скинула пальто. Свежая, румяная, строго одетая, без признаков беременности. Молодая. «Ах, какая же она молодая!» — подавила завистливый вздох Марина. Но думала она при этом не о Павле, а об Александре.

— Садитесь. Кофе? — по-хозяйски предложила Марина.

— Нет. Лучше свежевыжатый сок, кофе мне сейчас вреден, — глядя в глаза визави, скромно ответила Оксана.

Стерва.

Принесли сок.

— Итак, о чем вы хотели поговорить?

— О том, о чем вы хотели поговорить со мной, — сдержанно произнесла Оксана. — Вам стоило сразу позвонить мне, а не обращаться за помощью к Елене Борисовне. Нам с вами посредники не нужны.

Марина проглотила пилюлю молча, решив потянуть паузу. Оксана заговорила первой.

— Наш с Павлом ребенок. Он остался без отца. — Теперь паузу взяла она, потянувшись к стакану сока.

— Сочувствую вам и вашему ребенку, но при чем тут мы с Павлом?

— Марина, давайте не будем играть в эти игры и терять время попусту. Вы знаете, кто отец моего ребенка, я это знаю. У меня есть доказательства — наша с Павлом переписка, можно провести генетический тест.

— Не думаю. Павла уже нет в живых.

— Марина, если дело дойдет до судебных разбирательств, я потребую эксгумации, — глядя в глаза Марине, твердым холодным голосом проговорила Оксана. — Да, разбирательства будут долгими, да, вы не сможете получить наследство во время разбирательства. Если мы не договоримся по-хорошему, хлопот хватит нам обеим, но процесс выиграю я.

— И чего же вы хотите? Подчеркиваю, я не верю в то, что это ребенок Павла, но все же, что вам от меня надо?

— Умно, но у меня нет включенного диктофона, — усмехнулась Оксана. — Мне надо не так много. Буквально пустяк.

— Вы меня заинтриговали, — усмехнулась в свою очередь Марина. — И что же это?

— «Глаз». Я хочу, чтобы у моего ребенка осталась какая-то память об отце, что-то значимое, материальное. Согласитесь, я прошу немного?

Это прозвучало так неожиданно, что Марина едва не поперхнулась кофе. «Глаз»?!

Она ослышалась? Павел всегда так трепетно относился к этому предмету, так дорожил им, имел почти маниакальную зависимость от него, чем по началу их совместной жизни страшно раздражал Марину, но постепенно она привыкла и перестала вообще обращать внимание на эту странность мужа. Но привязанность Павла к этой вещи была действительно болезненной. Он не любил говорить о нем, никогда не обсуждал эту вещь с детьми и даже с ней. Всегда обрывал разговоры на эту тему. Все, что знала Марина, — «Глаз» достался ему от деда. И все.

И вдруг эта случайная женщина, одна из десятков недолгих увлечений Павла, заговаривает о «Глазе»? Невероятно!