Книга Всевидящее око фараона, страница 126 – Юлия Алейникова

Рассказ этот Федору очень не понравился. И разговор стал раздражать, да и Лукич с его приметливым хитроватым взглядом вдруг предстал в ином свете.

— Пойду-ка я караульных проверю и узнаю, раненых отправили или нет, — поднимаясь с земли, все тем же неспешным тоном произнес Федор.

Пройдясь по батарее, поговорив с бойцами, заглянул к командиру соседнего расчета Сергею Воронину, побеседовали о том о сем, что в штабе слышно, с кем у санитарки Верочки роман закрутился из вновь прибывших, как повар Егоров полевую кухню едва не потерял. За этими простыми понятными разговорами и шуточками тревога от разговора с Дубенком подулеглась. Ну поинтересовался мужик, ну что такого? Любопытно, да и от тяжелых мыслей такой разговор отвлекает. После трудного боя каждому хочется забыться. Да и потом, сколько они с Дубенком вместе пережили, сколько товарищей похоронили, и в окопах мерзли, и по пояс в ледяной грязи орудие тянули получше любого тяжеловоза, и голод, и холод — все вместе пережили, а он вдруг такого надежного товарища, друга можно сказать, подозревать начал. Да и в чем? В краже? Федор усмехнулся. Что, вот этот самый Евграф Лукич к нему ночью за пазуху полезет? Дожили. Это все бой. Усталость, устыдился себя Федор и, вернувшись на место, лег рядом с Лукичем, свернувшись калачиком и положив голову ему на плечо.

А на следующий день припекло так, что ни о вчерашнем разговоре, ни о страхах своих постыдных вспоминать Федору было некогда. Кругом все громыхало и плавилось, дым стелился клубами, кричали, срывая глотки, командиры расчетов, наводчики, бились в стороне напуганные кони, подносились снаряды. Шел бой, страшный, кровавый, унося каждую минуту чьи-то жизни.

За себя Федор уже не боялся, голову не пригибал, делом был занят, да и берегли его, «Око» берегло. Но тот самый снаряд он увидел отчетливо. Как он летел, как падал, и знал, что не спасется. Грохот, вспышка, острая боль. Вот и все. Темнота, бесчувствие. Совсем не страшно.

Очнулся он от боли в ноге, острой, неожиданной. Застонал тихонько, потом сообразил, что жив, значит! Обрадовался. Тут же к нему и слух вернулся, и все остальные чувства. Бой еще шел. Кругом по-прежнему грохотало. А у него на груди чьи-то ловкие руки расстегивали гимнастерку. Почему на груди? Он ранен в грудь? А почему тогда нога? Нет! Федор интуитивно вскинул руки, попытался защититься.

— Тш-тш, — бормотал кто-то тихонько на ухо, — лежи, милый. Лежи.

Голос был знакомый, Федор с трудом разлепил глаза и увидел над собой склонившегося Лукича. Он силился разлепить губы, возразить, прикрикнуть, но ничего не выходило, не хватало сил. А шнурок от мешочка уже был в руках у Лукича, сверкнуло едва заметно лезвие перочинного ножичка, и Лукич скрылся в дыму и грохоте, оставив своего командира лежать на земле беспомощного, раненого, истекающего кровью, ограбленного. Последнее было отчего-то страшнее и больнее всего. Ограбленного. Совсем близко еще грохнуло. Ограблен…

13 апреля 2023 г. Санкт-Петербург

— Оксана Даниловна, это снова я, — входя в знакомый кабинет, возвестил Андрей. Радости на лице хозяйки кабинета он не заметил.

— Я думала, мы уже все выяснили, — сухо проговорила Соловьева, неприязненно глядя на капитана. Беспокойства на ее лице заметно не было.