Книга Хранитель изумрудной печати, страница 52 – Наталья Николаевна Александрова

— Да, вот еще! — Провожатый протянул ему маленькую глиняную свистульку, вылепленную в форме собачьей головы. — Если вы снова окажетесь ночью в этих местах и вам будет угрожать опасность, свистните в этот свисток, и мы с Малышом придем к вам на помощь. Клянусь Венерой Лабитиной, покровительницей мертвых. Конечно, если мы будем не слишком далеко, — добавил он.

Гай Секвенций хотел еще раз поблагодарить своего странного спасителя, но того уже и след простыл, словно он растворился в темноте вместе со своей огромной собакой.

Гай Секвенций толкнул дверь, спустился по нескольким выщербленным ступеням и вошел в зал харчевни.

Он не заметил, что из узкого проулка напротив таверны за ним следит сутулый человек в опущенном на самые глаза темном капюшоне.

Шустрый мужичок в надвинутой на глаза приплюснутой кепке, известный в узких кругах как Костя Крючок, вошел в кабинку туалета и достал из потайного кармана кошелек, который только что вытащил из сумки зазевавшейся пассажирки. Кошелек был красивый, видно, итальянский — тисненая лакированная кожа, яркая расцветка, позолоченный замочек. Однако его содержимое карманника разочаровало — в нем оказалось всего двадцать евро одной бумажкой да три тысячи рублей. Еще было десять евро монетами и еще какая-то странная монета, потертая и с дыркой посредине.

Ну да, когда пассажиры возвращаются из-за границы, трудно рассчитывать на приличный улов! Все деньги они спускают на курортные развлечения и сувениры. Куда больше можно украсть у тех, кто улетает в отпуск…

Ну ладно, какая ни есть, а все же добыча!

Теперь нужно избавиться от кошелька, потому что это улика: если с ним задержат, можно и на зону загреметь, а деньги, как известно, не пахнут.

Воришка переложил деньги в свой карман, а кошелек с легким сожалением бросил в урну. Жалко, хорошая вещь, можно было бы подарить его Люське, но… улика есть улика. Странную монету с дыркой посредине он оставил в кошельке — мало ли что, интуиция подсказывала Косте, что от нее лучше избавиться…

Уборщица Надира привычным движением перевернула урну, высыпав ее содержимое в черный пластиковый мешок. Среди мусора мелькнуло что-то красное. Надира, как сорока, любила все яркое и блестящее. Она ловко запустила в мусор руку в резиновой перчатке и вытащила кошелек.

Вещица была замечательная — из красной лакированной кожи, с блестящим замочком. Надира открыла его и убедилась, что внутри ничего нет, кроме странной потертой монеты с дыркой в центре. Похожие Надира видела у своей более удачливой соотечественницы Земфиры. Только то были никакие не монеты, а талисманы, которые Земфира раздавала своим клиенткам.

В отличие от Надиры Земфира очень хорошо устроилась в Петербурге, хотя они приехали из одного и того же таджикского поселка. Правда, Земфира никому не признавалась, что таджичка, говорила, что она — цыганка, потомственная ворожея и колдунья. Даже имя свое переделала — на самом деле ее звали Адлинисо, но такое имя мало кто смог бы повторить, и уж совсем никто — запомнить.

Земфира-Адлинисо стала очень популярна, местные женщины записывались к ней в очередь. У Земфиры уже была своя квартира, правда, в пятиэтажном панельном доме, но своя, а не съемная!