Книга Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание, страница 117 – Наталья Александрова

Но ничего не сказала. Они помолчали, потом Ксения подняла на руки Гастона.

— Григорий… Гриша, у меня к вам личная просьба.

— Вот это вот? — Он склонил голову набок и заглянул таксе в глаза. — Симпатичная такая просьба!

— Это Гастон. Позаботьтесь о нем пару недель. За ним обязательно придут, я точно знаю!

— Ну… раз вы просите… Гастон, пойдешь ко мне жить?

Гастон равнодушно посмотрел в сторону — а что мне еще остается?

Ксения передала таксу с рук на руки Григорию, поцеловала Гастона в клеенчатый черный нос и ушла не оглянувшись.

Долго добиралась юная женщина обратно, в страну савеев.

Сперва она присоединилась к купеческому каравану, который шел в нужную ей сторону, на юг, но на полпути на этот караван напали разбойники пустыни. Купцов они перебили, товары поделили между собой. Красивую невольницу взял себе главарь разбойников.

Кольцо она сумела спрятать.

Какое-то время разбойники двигались на юг, и женщина оставалась с ними. Но потом они свернули, и тогда безлунной ночью она зарезала главаря и бежала в пустыню.

Несколько дней она шла по безжизненным пескам. Вода у нее кончилась, и она уже почти потеряла рассудок от жажды, когда встретила маленькое нищее племя кочевников.

Кочевники напоили ее и выходили.

Какое-то время женщина кочевала с ними, но потом уловила в воздухе знакомый запах, запах мирта и миндаля, — и поняла, что приблизилась к земле савеев.

Снова она сбежала ночью и шла еще несколько дней — и дошла до края пустыни, дошла до знакомых мест.

Однако трудно было узнать страну савеев!

Да, в воздухе еще можно было уловить слабый запах миндаля и мирта — но куда сильнее были другие запахи: запах смерти и страха, запах дыма и крови.

Дома были сожжены, сады и виноградники вырублены, селения обезлюдели.

Среди развалин скиталица встретила старую, изможденную женщину, которая пряталась днем под землей и выходила на поверхность только по ночам, чтобы найти немного воды и какой-нибудь пищи. Эта женщина рассказала ей, что на землю савеев напали жестокие кочевники из черных земель Нубии, и разграбили города и селения, и убили мужчин, а женщин увели в рабство, в далекие и страшные черные земли, где по ночам рычат дикие звери, а днем солнце сжигает все живое.

— Они убили моего мужа и моего сына, а дочь мою увели. Не знаю, зачем они оставили мне жизнь.

— А что случилось с молодым царем?

— Он убит.

— Ты лжешь, старуха!

— Я не старуха! — обиделась женщина. — Мне еще нет сорока лет!

Скиталица пошла дальше и дошла до главного города савеев — и нашла там одни развалины.

Она пришла на то место, где некогда возвышался царский дворец, но на месте дворца были только обломки стен, и обгорелые балки, и кровь, и пепел былого величия.

Женщина обходила развалины и узнавала их.

Вот здесь был пиршественный зал, где за столом собирались сотни людей — сотни знатных вельмож, и храбрых воинов, и мудрых советников. И во главе стола восседал молодой царь, и она сама иногда сидела рядом с ним.

Среди обломков тут и там валялись полуразложившиеся трупы. Их невозможно было узнать, но женщине показалось, что она все же узнала дородного вельможу, царского родича, и смуглого военачальника. Она обошла всю трапезную, но среди трупов не было того единственного, кто был ей дорог.

И она пошла дальше.