Книга Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание, страница 202 – Наталья Александрова

— Нет, не бойся, я не принес тебе болезнь. У меня просто кончаются силы, сердце мое устало от долгой жизни. Но у меня осталось еще одно важное дело, и только ты можешь помочь мне… если, конечно, не откажешь.

— Я не могу отказать умирающему. Что это за дело, христианин?

— Мне нужно выковать одну вещицу. Это тонкая работа, но я слышал, что ты — хороший мастер.

— Так говорят.

— Тогда вот о чем я хочу тебя попросить, кузнец…

Монах достал из дорожной сумки квадратную железную пластину, положил ее перед кузнецом.

— Мне нужно, чтобы на эту пластину ты нанес несколько слов… — И монах снова принялся рыться в своей суме.

— Это табличка для вашего надгробия, господин? Вы хотите, чтобы я выбил на ней ваше имя?

— Не совсем так, кузнец… Я хочу, чтобы ты выбил на ней вот эти слова.

И он положил перед кузнецом кусок пергамента, на котором было выписано несколько слов:

S A T O R

A R E P O

T E N E T

O P E R A

R O T A S

Одноглазый прочел пять слов, начертанных на пергаменте, — и вдруг почувствовал холод в спине и покалывание в корнях волос.

Такое бывало с ним, когда он чувствовал близость могущественной магии, древнего колдовства. Но разве христианские монахи применяют колдовство?

А монах снова заговорил, не заметив, что творится с Одноглазым:

— Как ты видишь, кузнец, одно слово здесь уже начертано, так что тебе нужно выбить только четыре остальных.

— Я сделаю это, христианин, сделаю сегодня же.

— Я заплачу тебе за эту работу, кузнец.

— Я не возьму с вас денег. Грех брать деньги с умирающего.

Но незнакомец не ответил кузнецу, а когда Тэфари повернулся к нему своим зрячим глазом — он увидел, что того уже нет в хижине.

Он подумал бы, что визит странного монаха ему померещился, что это был один из духов леса, — но на краю стола лежал кошель с несколькими полновесными золотыми.

И тут на поперечной балке под кровлей хижины Одноглазый Тэфари увидел огромного черного ворона с белым пятном над клювом.

Ворон пристально взглянул на кузнеца и хрипло, картаво каркнул:

— Кровь! Кровь!

Я так и не узнала, что находится в ведерке и зачем оно мне вдруг понадобилось, потому что в самый последний момент меня разбудил бодрый голос медсестры:

— Подъем! Пора вставать! Меряем температуру!

Я открыла глаза, сонно огляделась.

Занавески на окне были раздернуты, в окно светило солнце — редкий гость в нашем городе, особенно зимой.

Возле моей кровати стояла Оленька, она приветливо улыбалась и держала в руке бесконтактный электронный термометр.

— Так, повернитесь ко мне…

Сестра направила термометр на мой лоб — я невольно вздрогнула, это выглядело так, будто она целится мне в голову из пистолета.

— Тридцать шесть и семь, отлично! Как говорится, хоть в космос посылай! Умывайтесь, позавтракайте, а сразу после завтрака вас хочет видеть Рудольф Зурабович.

Вот как! Он меня хочет видеть! Небось собирается снова загипнотизировать, но я на этот раз не поддамся. Будем играть по моим правилам. У меня тоже есть к нему несколько вопросов — если хочет что-то узнать от меня, пусть и сам на них ответит.

Я приняла душ, оделась, и как раз вовремя — улыбчивая толстенькая нянечка принесла завтрак.

Вот интересно — они всех пациентов кормят в палатах или только меня? И зачем — чтобы я не встречалась с другими здешними обитателями?