Книга Чаша Герострата, страница 79 – Наталья Николаевна Александрова

— Безрогова! — вторгся в ее мысли недовольный голос следователя. — Вы что, заснули?

— Простите, — очнулась Даша.

Нет, она не станет рассказывать этой бабе, дочерна прожаренной в солярии, про коуча и про план убийства Ольги. Во-первых, она не поверит, а во-вторых, тут же обернет Дашины слова ей во вред, посчитает их признанием.

Ишь как смотрит, глаза как два ножа, да не кухонных, а боевых. Нет уж, правильно соседки по камере говорили: следи за словами, не болтай лишнего, следователь на все пойдет, только чтобы тебя разговорить. Некоторые добренькими притворяются, участие проявляют, такие хуже всего.

Ну, эта Акулова, конечно, не такая, ей притворяться ни к чему, кто же поверит, что она Даше сочувствует, при таком-то взгляде. Чисто ведьма! Ну да, и инициалы подходят. «В», Ведьма…

— Я ее не убивала, я спала в эту ночь дома, — повторила Даша как могла твердо.

— Однако вас никто не видел из соседей.

— Конечно, никто, я ведь спала в своей комнате. Но и в больнице меня никто не видел.

— Видели медсестру, которая входила в палату, и форма на ней была такая же, какую нашли у вас в квартире. К тому же вы умеете управляться с капельницей.

— Ну да, я же дипломированная медсестра. Таких в больнице множество. И форма у меня самая обычная, зеленого цвета.

— Но только вашу серьгу нашли на месте преступления! — С торжествующим видом Акулова выложила на стол два пластиковых пакетика. — Сережки уникальные, старинные, ручная работа, не отпирайтесь, Безрогова, они ваши.

— Да я и не спорю, это бабушкин подарок, только вот, видите, у этой замок сломан, ее носить нельзя.

Акулова с интересом склонилась над столом и внимательно рассмотрела серьгу.

— Ее даже надеть нельзя… Я обращалась к мастеру, он сказал, что все такое хрупкое, что он боится трогать… Так что я убрала их подальше и давно не видела.

— Но ведь у этой замок целый… — Тут до Акуловой дошло, что она несет чушь, что Даша не какая-нибудь хипушка, чтобы носить разные серьги. В одном ухе, допустим, — бабушкина, с бирюзой, а в другом — обычного металла, с черепом. Да вообще, для чего брать уникальную серьгу на опасное дело, чтобы ее там потерять?

— Хм… — сказала следователь недовольно, — ладно, пока этот вопрос мы оставим.

И Даша поскорее опустила глаза, чтобы эта дотошная баба не заметила, что ей есть что сказать еще. Но она ни за что не скажет.

Акулова, в свою очередь, подумала, что дело это какое-то мутное. Ну в самом деле, вот сидит перед ней подозреваемая, ну выглядит, конечно, неважно, так она три дня в камере была.

А так видно, что не сумасшедшая она и не больная на всю голову, иначе ее в аптеке держать бы не стали. То есть ума у нее явно хватило, чтобы такое убийство придумать и осуществить. Ведь не с кухонным ножом она на соперницу набросилась и не кислотой ей в морду плеснула при всем честном народе. Нет, проникла ночью в больницу, ввела потерпевшей смертельное лекарство, да и ушла незамеченной.

И притом специально приметную фамильную сережку надела, и там, в палате, ее потеряла. Глупость полная!