Онлайн книга «Чаша Герострата»
|
— Я должен был на ней жениться, ведь она носила под сердцем моего ребенка! — с театральным пафосом заявил Безрогов, отчего следователь едва заметно поморщилась и спросила, были ли у его будущей жены враги. — Нет, ее все любили! — заявил он. — Только она, Дарья, ее ненавидела, а потом убила. И не только Ольгу, а еще и ребенка. Ее нужно судить за двойное убийство! — Кстати, о ребенке, — сухо сказала Акулова. — Вот, ознакомьтесь с медицинским заключением. Он долго читал документ, шевеля губами, а потом отодвинул от себя бумагу. — И вот я должна спросить, — следователь Акулова не испытывала человеческих чувств, когда находилась на работе, но в данном случае она едва сумела скрыть злорадство в голосе, — вы утверждаете, что это она, Ольга, сообщила вам о своей беременности, или же вы нарочно ввели в заблуждение свою супругу, чтобы она дала вам развод? В таком случае вы являетесь невольным соучастником убийства. Это был чистый блеф, но Безрогов испугался до безумия. Он стал бледен, руки его задрожали, на лбу застыли капли пота, вся красота куда-то исчезла. — Нет… — пробормотал он, — она сама мне сказала… она меня обманула… я бы не стал… — Хорошо, — Акуловой стало скучно, — подпишите показания и можете идти. Вы свободны. — Но я… — он пошевелился на стуле и перевел дыхание, — у меня еще к вам просьба… — Тут он снова попытался обаятельно улыбнуться, но получился только оскал. То есть сил у него хватило только на то, чтобы раздвинуть губы, остальное при улыбке раньше получалось само собой. Но не в данном случае. — Слушаю… — Дело в том, что моя квартира… то есть та, где мы жили с Дарьей… она опечатана, а мне нужно где-то жить… — А где вы жили до этого? — У нее, у Ольги… Но теперь появились родственники… — И сказали, чтобы вы освобождали квартиру, поскольку вы ей никто, да? — Ну да… «Точно, совершенно никчемный тип», — уверилась Акулова и пообещала все же решить вопрос с квартирой. Только чтобы больше не видеть у себя в кабинете этого красивого козла. Мы сидели на лавочке в парке, и я внимательно слушала старушку, которая и была четвертой по счету из тех, кто ходил к коучу. — О чем это я? — спросила она себя. — О том, что вам стало легче, когда вы задумали кого-то убить, — любезно напомнила я. — Да, мне стало гораздо легче! — повторила моя собеседница. — Но потом я подумала: «Какой ужас! О чем я мечтаю? О смерти человека!» Я решила встретиться с ней и попросить прощения за свои скверные мысли, но она не захотела со мной разговаривать… — Она? Кто это — она? — Моя невестка… моя бывшая невестка… Женщина замолчала, уставившись перед собой, потом тяжело вздохнула и продолжила: — Придется все рассказать, иначе вы не поймете… Видно было, что ее раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, ей очень трудно было говорить на эту тему, но в то же время хотелось выговориться. То есть я тут как раз оказалась на месте. Наконец она опустила глаза и проговорила с плохо скрытым страданием: — У меня был сын. Любимый, поздний, единственный ребенок. Ну, то есть он, конечно, был уже далеко не ребенок, а взрослый мужчина, но для матери сын всегда остается ребенком… Она сделала небольшую паузу, с трудом справилась с голосом и продолжила: |