Книга Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы, страница 231 – Анна Зоркая

Анна всхлипнула, потом зарыдала. Василий снова дал ей выпить воды.

Женщина отставила стакан и проговорила:

– Сначала смерть отца, теперь – Женя, мой мальчик… Мой единственный сын… Почему, за что? Он ведь такой молодой был, ему только жить и жить… Может, вы ошиблись? Это не может быть, он в Новгороде-то никогда не был!

– Мы проверили отпечатки пальцев, – проговорила Тамара. – Простите, но вам надо будет поехать на опознание тела…

– Ведь вы ошиблись, правда? – с надеждой проговорила Анна. – Отпечатки пальцев еще ничего не значат, может, это совпадение, умер какой-то другой парень, а не Женя! Женечка ведь такой талантливый, такой способный! Он у меня учится на историческом, играет на гитаре, у него своя группа есть!..

– Анна Сергеевна, скажите, когда в последний раз ваш сын приезжал к деду на дачу? – прервал ее Василий.

Женщина задумалась:

– Лет десять Женечке было… Я отвезла его к отцу, но потом забрала. Мне не понравилось, как отец разговаривал – он словно не узнавал меня и внука. Все нес какую-то околесицу – якобы он знает, где какой-то клад зарыт. Женя еще заинтересовался, хотел сам сокровище найти, он ведь в таком возрасте был, когда дети верят в зарытые клады пиратов, рисуют карту сокровищ и искренне верят, что сундуки с золотом действительно существуют. Я попыталась обратить все в игру, сказала Жене, что дедушка, наверное, имеет в виду наши сокровища в квартире – у меня ведь есть золотые кулончики, колечки, браслеты. Но дед упорно твердил про какой-то кубок, и мне стало страшно за своего ребенка.

– Вы сами не заинтересовались, что за кубок? – цепко спросила Тамара.

– Нет, конечно. Ну откуда у моего отца кубок? – всплеснула руками женщина. – Разве ж мы так жили бы, будь у него сокровище! А тут – всю жизнь в этой жалкой деревеньке, то трактористом, то скотником работал. Я, между прочим, помню, как он меня с собой на скотный двор таскал, за коровами ухаживал, а я сяду в коровнике в уголок и уроки делаю на завтра – Анна грустно улыбнулась. – Денег хватало в обрез, от зарплаты до зарплаты. Да еще иной раз он за фотографии свои гонорары получал. Я, наверное, от этого всего – от запаха навоза неистребимого – и сбежала в Питер…

– И не помните, что именно рассказывал ваш отец?

– Нет, разумеется, говорю же, я восприняла это просто как бред больного человека. Помню только слова: кубок, сокровище, припрятано… И все.

– И что вы сделали, когда испугались за сына? – вернул разговор на прежние рельсы Василий.