Книга Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы, страница 232 – Анна Зоркая

– Я сказала сыну, что нам надо домой, я вспомнила якобы про важное дело, но Женя не хотел уезжать. Я пообещала ему, что мы обязательно вернемся к дедушке и тот расскажет Жене про свои сокровища. Дед, по-моему, даже не понял, что я забрала ребенка и вернулась в город. Потом соседка отца по даче, Антонина Павловна, сказала мне, что Сергей совсем плох стал, его нельзя одного оставлять. Я тогда приехала в Иванькино, тоже переживала, как бы отец, чего доброго, дом не спалил, в таком состоянии… С отцом я пыталась поговорить, но тот только и знал, что о своем кладе твердил. Я наняла сиделку – нашла ее в агентстве, Надежду Петровну, и платила ей, чтобы та готовила, убирала и за отцом присматривала. Женя все просился на дачу, но я не разрешала ему. А когда дед умер, сын заявил, что это я виновата, что он хотел играть с дедушкой, а я ему запрещала. Я успокаивала сына как могла, но он отгородился от меня, не разговаривал со мной, наверное, неделю. На Владимира Женя тоже обиделся, заявил нам, что как только взрослым станет, то уедет от нас. Потом он вроде успокоился, но стал раздражительным и агрессивным, мог целый день на меня злиться и не разговаривать, мог что-нибудь обидное сказать. Владимир пытался воздействовать на Женю – он сперва ему дорогие вещи покупал, предлагал с ним вместе на рыбалку съездить в пригород, но Женька не шел на контакт. Муж злился, говорил, что, если Женя не станет себя вести нормально, он лишит его карманных денег. Сыну тогда было тринадцать лет, переходный возраст, и так подростки в это время бесятся, а тут еще и смерть деда, которая наложила на Женю свой отпечаток… Сын стал пропадать целыми днями где-то, возвращался домой поздно, и никакие уговоры и наказания на него не действовали. Я уже думала к семейному психологу идти или Женю психотерапевту показать… А оказалось, Женька курьером подрабатывал – отец-то его лишил карманных денег, а сын на электрогитару копил. Купил гитару, стал целыми днями у себя в комнате музыкой заниматься. В четырнадцать лет он уже играл в музыкальной группе, был самым молодым гитаристом. Но нас на концерты не звал… Как ни странно, учебу сын из-за своего увлечения не забросил – он очень любил историю. После школы поступил на исторический факультет, занятия в университете совмещал с музыкой, но обещание, данное нам в детстве, сдержал. Съехал от нас в однокомнатную квартиру, оплачивал ее сам со стипендии и своей зарплаты, Женя постоянно работал. Плюс ко всему концертная деятельность неплохо окупалась… Я гордилась сыном, но он так и не простил ни меня, ни Владимира. Я все надеялась, что однажды Женя вернется, но этого так и не произошло… Мои звонки он игнорировал, хотя я сперва каждый день ему звонила, писала эсэмэски, но сын отвечал в лучшем случае раз в неделю, и то односложно: «Со мной все нормально, не звони». Я и не думала, что из-за того случая с отцом Женя затаит на меня обиду на всю свою жизнь. Если бы я могла вернуться назад во времени и все изменить, я бы сделала это! Увы, прошлого уже не вернешь… Я виновата и перед отцом, и перед сыном, но искупить свою вину я не могу…

Она помолчала.

– Я ведь Жене говорила, что дед ему дом оставил. Он туда даже ездил как-то, мельком проговорился. Предлагала: говорю, давай мы этот дом продадим – пусть за копейки, добавим с отцом, квартиру тебе купим. Женька в отказ: ни в какую, ни с домом не хотел расставаться, хотя кому эта развалюха нужна? Ни на квартиру денег у нас брать не собирался…