Книга Медальон с пламенем Прометея, страница 34 – Юлия Алейникова

– Спасибо! Большое! – прокричал Саня, заканчивая разговор. – Ну все, ребята. Спасибо за гостеприимство, побежал! – радостно попрощался он с приютившими его коллегами и поспешил в писательский «недоскреб». Правда, пришлось вернуться, позвонить на Финляндский вокзал, уточнить расписание электричек.

– Добрый день. Вы к кому? – строго спросили Саню из-за чуть приоткрытой двери.

– Я к товарищу Томилину. Из уголовного розыска, – на всякий случай добавил Саня.

– Гм… – недовольно хмыкнули за дверью, но все же впустили.

Холеная, чуть полноватая женщина впустила Саню в прихожую, неодобрительно окинув взглядом его мальчишеское лицо и худощавую фигуру.

– Проходите, Василий Ильич сейчас выйдет к вам.

Саня присел на краешек дивана с высокой спинкой и с интересом огляделся.

Комната была небольшой, но уютной и даже шикарной. Мебель с резными завитушками, шторы из бархата, огромный абажур над столом, буфет со всякими безделушками, у них дома таких вещей не водилось.

– Добрый день, молодой человек, чем обязан? – раздался над ухом у Сани строгий, холодный голос.

– Добрый день, – подпрыгнул он от неожиданности. – Лейтенант Ломакин, уголовный розыск, – пытаясь придать голосу возможную солидность, представился Саня.

Василий Ильич Томилин был мужчина видный, высокий, с седым пышным чубом, прямым крупным носом и несколько оплывшей фигурой, властными манерами и высокомерным взглядом.

– Томилин, – усаживаясь возле стола, коротко, деловито представился хозяин. – Так чем могу быть полезен? Ко мне уже приходили ваши коллеги, и я все, что мог, им сообщил.

«Все, да не все», – усмехнулся про себя Саня, обретая обычную уверенность.

– Я здесь потому, что вы скрыли от следствия один важный факт, – не стал он ходить вокруг да около.

– Какой же? – возмущенно вскинулся Василий Ильич. – Я все чистосердечно рассказал вашему начальнику.

– Неправда. Вы утаили, что в день убийства Зыкова не ночевали дома. И вернулись домой как раз около девяти утра и даже, будучи во дворе дома, слышали, как жена покойного Зинаида Зыкова, выйдя из квартиры, звала на помощь, – не сводя глаз с прозаика, скупо изложил Саня.

Надо отдать должное, владел Василий Ильич собой хорошо, и если бы не Кузьма Терентьевич с его свидетелями, Саня усомнился бы в собственных обвинениях.

– Меня не было дома? Что за гнусная клевета и ложь? Где вы набрались этих сплетен?! Я, молодой человек, заслуженный деятель искусств, человек уважаемый, я веду пристойный образ жизни и не имею привычки ночевать где попало! Я, молодой человек, ночевал дома с женой! – Казалось, возмущению Томилина нет границ, на его лице появилось выражение оскорбленной невинности, а голос звенел от обиды и боли.

– А вот жители поселка Парголово, в лице семи человек, видели, как вы девятнадцатого апреля, выйдя из дома вашей сестры, гражданки Игнатьевой, проживающей в этом самом поселке на улице Ломоносова, прошли на загородную платформу и в семь часов десять минут утра садились на электричку, идущую в город. Что вы на это скажете?