Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 89 – Людмила Горелик

– Так-так, значит, Шаталово… – бормотал Потапов. Глазки-буравчики уставились на Елену Семеновну, ее не видя. – Но пока что это Шаталово нам ничего не дает. Надо уточнить, конечно, бывал ли Глинка в Шаталове, у специалистов спросить. Впрочем, и это мало что даст. Потому что написано на нотах «Починок» – меленько, однако четко. И Глинка в Починке не только бывал, но и жил там подолгу. Вот от этого и надо идти. Давайте рассуждать, Елена Семеновна. Какие у вас есть соображения?

Леля тоже уставилась в пространство невидящими глазами – думала.

– Пока ясно только, что ноты не были привезены Глинкой в дом Ушакова в Смоленске. Они попали в Смоленск уже во второй половине двадцатого века, а до того хранились в крестьянском доме родственников Веры Фогельсон в Шаталове. Эти родственники ничем не примечательны – я Веру вчера расспрашивала. Колхозники обыкновенные, фамилия Зябрины. Погодите, вспомнила! Не сейчас, а давно, когда в школе учились, классе в седьмом, я была у Верки дома, на дне рождения, мы ведь одноклассницы. Там и родители ее были, и бабушка пришла. У Веры бабушка интересная была, со следами былой красоты. Меня заинтересовало, что это по матери бабушка, а нисколько они не похожи. У Веры отец еврей, а мать русская. И у этой русской матери (с вполне славянской внешностью) мать не походила на нее… другой совершенно тип. Я поначалу думала, что это отца Вериного мать, хотя и на него не похожа совсем. У нее внешность была необычная для деревенской старухи: волосы гладкие, иссиня-черные, ни одного седого волоска. А возраст уж за шестьдесят был тогда! Брови черные и лицо слегка скуластое, но тонкие черты. Не славянского, а скорее цыганского типа внешность. И да, она из деревни происходила. Теперь знаю, что из Шаталова.

– Так может, она цыганкой и была? Дед этой Веры, крестьянин из Шаталова, мог ведь жениться на цыганке. Тогда понятнее – Глинка мог ей ноты подарить, потому что музыка цыганская.

– Погодите, сейчас спрошу! – Шварц вынула мобильник.

Вера даже не удивилась вопросу о бабушке.

– Да! – закричала она тотчас. – И на сестру свою она была не похожа! Говорила, что пошла в отца, прадеда моего. Он был такого же типа, чернявый. Мама говорила, дед был похож на Христа, как на картинах его рисуют: глаза большие, лицо тонкое, черная борода…

– А не цыган он был? – в лоб спросила Шварц. Тут уж ей было не до церемоний, убийство надо раскрывать.

И Верка как надо поняла.

– И я! И я ее спросила так же. А она говорит: «Нет, он в Шаталове родился и вырос, местный был, крестьянская семья Зябриных спокон веку там жила, русские были. А почему брюнет… Не знаю, такой уродился. Может, какой цыган в роду и затесался, кто ж его знает…» Так бабушка сама говорила. А чего ты спрашиваешь? Это с нотами связано?

– Связано! Потом расскажу! – И Леля спрятала мобильник в сумку.

Потапов, который слушал по громкой связи, кивнул.

– В общем, понятно. Глинка мог ноты фантазии на цыганские темы какому-то цыгану подарить, а потом они в эту семью в Шаталове попали… но нам это ничего не дает. Давайте с другой стороны заходить. Кто из Дашиного окружения мог узнать, что ноты дорогие? Это ведь недавно выплыло, раньше никто ими не интересовался.