Онлайн книга «Потерянная рукопись Глинки»
|
– Ну, давайте встретимся… – пробормотал он. – А куда подойти? Потапов и Шварц переглянулись: этот вопрос они не продумали. Однако Шварц сориентировалась быстро. – Можете ли вы прямо сейчас подойти в кафе «Русский двор»? – спросила она строго. – Мы будем ждать вас на открытой площадке. Потапов и Шварц заняли место за одним из столиков под навесом. Есть обоим не хотелось, взяли только кофе с пирожными. В тени старых деревьев было совсем не жарко. – Хорошо хоть, здесь большие деревья сохранились, – вздохнула Шварц. – Совсем город оголили: вырубают и вырубают. – Да, – кивнул Потапов. – А я вот помню, когда участковым служил на Краснофлотской… Они были люди одного поколения и могли многое вспомнить. Но договорить бывший участковый не успел: мобильник, лежащий на столе перед Еленой Семеновной, зазвонил. – Я уже на Блонье, возле «Русского двора» стою. Где вас искать? Потапов повертел головой. Он видел Борисова на допросе и сразу узнал его. Высокий и худой молодой человек, светловолосый, с покатыми плечами, стоял на аллейке, неподалеку от их столика. – Оглянитесь направо! – подсказала в трубку Шварц. – И помахала молодому человеку рукой. Он тоже помахал рукой и показал на их столик, потом на помещение кафе, потом опять на столик. Жест был понятен: он тоже возьмет кофе и подойдет. – Так вот что я говорю, – продолжил Потапов. – Когда участковым был на Краснофлотской (а там, вы помните, частные дома), так нас даже заставляли проводить беседы с домохозяевами, чтобы деревья у домов высаживали! Шла кампания озеленения тогда. Шварц махнула рукой. – А теперь вырубают. У нас то одна кампания, то другая – меры не знают. И только завязался интересный разговор о недостатках современного градоустройства, как давешний молодой человек, концертмейстер Борисов, подошел к их столику с кофе и пирожными на подносе. – Я три пирожных взял – вдруг вы тоже захотите, – пояснил он. Пенсионеры замахали руками: – Нет-нет, нам и одного-то много, нам нельзя, врач не велит. – А вы вон какой стройный, – с завистью добавила Леля. – Вам и три пирожных вреда не принесут! Вы пейте, а я пока буду говорить. Мы вас позвали, потому что нужна консультация знающего музыканта: обнаружились новые данные – не о самом убийстве Даши Леоновой, а о нотах. Это рукопись не малоизвестного музыканта Бера, а Михаила Глинки! Сами понимаете, что цена другая. И все вытекающие отсюда последствия. Молодой человек поперхнулся пирожным и закашлялся. Кашлял так долго, что Шварц была вынуждена по спине его похлопать. Потапов все это время на него внимательно молча смотрел. – А откуда это известно? – спросил пришедший в себя Денис Борисов. – Полиция произвела экспертизу. Молодой человек некоторое время ошарашенно молчал, потом выдавил из себя: – Так ведь ноты же пропали! – Нашлись! Полиция отыскала ноты и сделала экспертизу. Елена Семеновна специально несколько исказила картину, усилив роль полиции: так и солиднее получалось, и авторитет полиции поддерживался. Борисов некоторое время молчал, переваривая новость. – Вот так неожиданность! – сказал он наконец. Он был даже рассержен. – А почему полиция решила, что это Глинка? Что вообще полиция понимает в музыке? |