Книга Золотой камертон Чайковского, страница 149 – Юлия Алейникова

– Она фанатично за него цепляется. Использует его. Пока был жив Баскин-старший, она использовала его. Безжалостно высасывала из него жизненные соки, а он так любил эту бабу, что позволял ей все. Она настоящий вампир. Или злобная паучиха, пожирающая свое потомство, – зло и отрывисто проговорила Адя. – Ненавижу таких. Она разрушила жизнь сына. Поработила его.

– Простите, а какие отношения связывают вас с Баскиным?

– Сама не знаю. Он намного старше меня, некрасивый, психованный. Сперва это был секс ради выгоды. Он помог мне продвинуться по работе, у меня сопрано, средненький голос, и его протекция очень мне помогла. А потом, вместо того чтобы расстаться, я к нему по-своему привязалась, – с усмешкой проговорила Адя. – Может, это жалость, может, дружба, но мы друг друга понимаем. Замуж за него я, естественно, не собираюсь, но время от времени мы с ним встречаемся. И знаете, что забавно? У него и до меня было много хорошеньких женщин, с некоторыми из них я знакома, не знаю, чем он берет, но к нему почему-то привязываешься, – туша в пепельнице окурок, сообщила девушка.

– Значит, на подвиги Михаила Аркадьевича толкала мама?

– Именно.

– А он категорически не хотел скандала с Ившиным? А зачем же он в таком случае принимал участие в телевизионных шоу, давал интервью?

– Он просто не может ей противостоять, она мастерски им манипулирует, это безобразный эмоциональный шантаж! Чтобы угомонить ее, он, кажется, готов на все, кроме, разумеется, убийства. Хотя не удивлюсь, если однажды он сорвется и прикончит мамочку, но весь остальной мир может не волноваться, – мрачно пошутила Адя.

– Баскин сказал, что был у вас в день убийства Ившина.

– Да, это так. Он заходил ко мне сразу после работы и пробыл часа два – два с половиной. Потом начал нервничать, что мама его хватится, и ушел, сразу же домой побежал, в этом можете не сомневаться.

– Ну хорошо, допустим, а сама Раиса Ароновна могла бы убить Ившина?

– Я вряд ли могу быть объективным свидетелем, но, по мне, эта женщина способна на все ради себя, любимой. Чужая жизнь сама по себе для нее не имеет никакой ценности, и, если бы, допустим, она явилась к Павлу Ившину требовать денег, а он ей категорически отказал, она вполне могла бы его убить. Со словами «ах так».

– А вы никогда не слышали от вашего друга Баскина о золотом камертоне? Был у них в доме такой?

– Золотой камертон? – равнодушно переспросила Адя.

– Да, такой вот небольшой, старинный, золотой камертон.

– Нет. Отец Миши был зубным техником, поэтому золотые монеты, золотые коронки, золотые зубы – да, но вот камертон? Нет, не слышала.

Никита шагал по улице, не замечая встречных и не глядя по сторонам. Они с самого начала допустили ошибку, не взяли в разработку мадам Баскину. Никита припомнил внешний вид Раисы Ароновны. Громоздкая, неповоротливая, с габаритной кормой, громким голосом и ярким макияжем. За незнакомку в шляпе, что была в доме Ившина, она бы, конечно, не сошла ни под каким видом, та была вдвое тоньше. Надо бы раздобыть ее фото и показать в концертном зале. Чего в жизни не бывает, размышлял Никита, направляясь к себе в отдел.