Книга Сокровища Петра Первого, страница 69 – Виктория Лисовская

— Мы бы хотели у вас узнать по поводу вашего соседа, — вежливо ответила Дарья, открыла удостоверение, протянула его хозяину через открытую щель двери.

Удостоверение за секунду исчезло, прошло еще несколько минут.

Володя снова громко застучал:

— Дед, давай открывай, это действительно полиция!

— А ваше удостоверение, молодой человек? — снова из-за калитки.

Шестаков вздохнул, протянул в щель и свои документы.

Их тоже изучали несколько минут, а потом все-таки раздалось:

— Ладно, заходите. Я сейчас Лорда привяжу, подождите.

Калитка наконец-то открылась, сыщики зашли во двор, где в огромной будке на цепи бесновался здоровенный дворняга, ростом не меньше теленка.

— Лорд, тихо, свои!

Даша не сразу заметила хозяина дачи — маленький, даже крохотный старичок в заношенных джинсах и молодежной кепке, закрывающей одно ухо, стоял на крыльце.

— Проходите в дом… товарищи… господа… Ну, короче, все заходите, — пригласил их старичок.

«Товарища-господа и все-все» несмело под оглушающий лай Лорда поднялись по шатким рассохшимся ступенькам в дом, где было вполне уютно и очень чисто и аккуратно. Пол блестел, занавески на кухне были чисто выстираны и накрахмалены. Старичок, оказывается, педант и чистюля — хотя весь его видок об этом не говорил.

— Я только с огорода пришел, — принялся оправдываться хозяин, — потому не слышал, как вы стучали. Андрей Семенович Невзоров, — подал он руку Шестакову.

— Следователь Дарья Николаевна Безбрежная, — представилась Даша.

— Оперативный работник Владимир Шестаков, — пожал старческую руку Володя.

— Мне ваше лицо что-то знакомо, вы в «Играх разума» на ТВН не снимались? Нет, похож на кого-то. Так что вы хотите узнать? А может, чайку? Или чего покрепче? У меня настойка есть фирменная, — засуетился на кухне хозяин.

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Мы бы хотели о ваших соседях в двадцать седьмом доме узнать, там, в начале улицы, — начала разговор Безбрежная.

— Да на нашей улицы, кроме меня и нескольких бабок, и не живет осенью почти никто. Летом дачники еще ковыряются на огороде, а как похолодает — все в городские квартиры укатывают. В двадцать седьмом тоже давно никто не живет, — почесал подбородок Невзоров.

— А вообще, может быть, летом вы там кого-нибудь видели? Хозяева приезжали? — спросил Шестаков.

Андрей Семенович внимательно посмотрел на него.

— Так это в другом конце улицы, давным-давно я помню, там жила преподавательница Вера Евгеньевна, но это давно было — я еще молодой был. Внуки к ней приезжали, дети. А сейчас, простите, не видал, — старик развел руками.

Дарья хотела было подняться на выход, но вдруг старик подскочил с места:

— А вы знаете, недели две-три назад в нашем поселке действительно новый мужик был. В двадцать седьмом доме я его не видел, но в наш магазин он захаживал. Набрал целый пакет продуктов — крупы, пельмени, колбаса, хлеб. Затарился так надолго. Лицо новое было, я его запомнил. Так вот, здесь почти никто не живет, я теперь подумал, а мужик-то откуда.

— Действительно, откуда? Вы не видели, в какой дом он заходил? — спросил Шестаков.

— Да нет, дом не видел. Но мужика описать могу. Такой высокий, плотненький, видно, что себе на уме, взгляд цепкий.