Книга Путь к золоту Рюрика, страница 96 – Виктория Лисовская

— И это тоже, но еще есть — принесите поесть и попить что-нибудь. Со вчерашнего вечера ничего не ел.

— А вчера кто тебя кормил? — спросила Стеша.

— Настя приносила Ладошкина. Приходите на Шумку одни с бутербродами, я все расскажу, — сказал Антон и практически исчез в надвигающихся сумерках.

Студентки застыли на месте.

— Только не говори, Стеша, что нам все почудилось! Что Антона тут не было! — еле слышно уточнила Майя Виноградова.

— Как говорила мама дяди Федора, психическими болезнями по одному болеют, это не грипп! Обеим нам почудиться не могло! — замотала головой Белинская.

— Точно, пошли за бутербродами!

— Ты ему веришь? Ты что, собираешься кормить убийцу? Потенциального вора твоего мобильника? — разозлилась Стефания.

— Его вина еще не доказана, и я хочу услышать его версию событий. Что-то мне это все не нравится! — покачала головой Майя.

— Мне тоже не нравится, но я, кажется, знаю, что он собирается нам рассказать! — ответила Стефания.

Целый день Глафира была загружена больше чем обычно, она искренне не понимала, как за один короткий день Аристарх Венедиктович и мальчишка семи лет Ванютка смогли так загрязнить, замусорить квартиру — тут даже неряхе Родионову было за ними не угнаться.

У Глаши было такое чувство, что она трудится на галерах, сидя пристегнутой в кандалах, ведь мыть, чистить, отскабливать приходилось в поте лица.

— Что они тут вчера делали? Свинарник изображали? — ворчала Глаша, скобля порог — пот стекал по лицу, застилал глаза, потому девушка не сразу увидела, что на пороге нарисовался гость.

Он несколько минут хранил молчание, тихонечко наблюдая за бытовым пылом горничной, но потом все-таки решил подать голос:

— Глафира Кузьминична, добрый день! — хрипловатым голосом произнес мужчина.

Глаша подняла голову, удивилась и спешно попыталась заправить волосы под кружевную косынку:

— Петр Петрович? — подскочила она с недомытого пола. — Что вы тут делаете? Извините, я хотела сказать, какими судьбами? — сконфузилась горничная.

«И почему это я решила, что он на Питекантропа похож? Вполне милый, приятный человек! Да, малость волосатый, малость руки длинные, как у гориллы, да, малость челюсть выпирает — но с кем не бывает! Главное, какая чистота у него дома!» — размышляла Глаша, улыбаясь Руденко.

Больше всего в противоположном поле Глаша ценила аккуратность и опрятность, и путь к ее сердцу лежал через чистый пол и порядок в шкафу.

Но Петр Петрович этого, конечно же, не знал, он наклонил свою «обезьянье-человечью» голову, заботливо посмотрел на смущенную Глашу и спросил:

— Извините, я не хотел вам помешать. Я, наверное, не вовремя. Хотя, может, как раз и вовремя, я увидел, как вы прилежно трудитесь, как хорошо работаете. А то я все гадал, что за дивная фея так чисто убрала мою квартиру, — лучезарно улыбнулся Руденко.

Глаша смутилась еще больше, опустила глазки и принялась разглядывать его башмаки.

«Батюшки, да у него и туфли начищены, и это в питерскую слякотную весну! Ни пылинки, ни грязинки», — закрутились мысли в голове Глаши, она уже считала Петра Петровича сверхчеловеком, высшим существом в своей табели о рангах.

— Что вы, Петр Петрович, у вас и до меня было все убрано. Я даже сомневаюсь, что вам нужна горничная! — в ответ улыбнулась девушка.