Книга Путь к золоту Рюрика, страница 99 – Виктория Лисовская

— Так, стоп, у меня от ваших споров голова уже раскалывается. — Майе действительно что-то стало нехорошо, голова кружилась, а ноги стали как ватные, а во рту поселился металлический вкус. — Я только одного, Антон, не понимаю, почему перед своим спешным отъездом ты никого не предупредил, не сказал Корнееву, что тебе нужно уехать? Почему просто так сбежал?

— Да не сбежал я просто так. А что, она тебе не сказала? — Новоселов реально удивился. — Я же Стефанию встретил у палатки, было раннее утро — я попросил Корнееву, когда тот проснется, передать, что я по личным обстоятельствам отсутствую. Ой, у меня что-то живот крутит! — Антон медленно, еле двигаясь, поспешил в кусты, его тошнило.

— Стеша, ты знала, что Антон уехал? Ты почему ни мне, ни Князеву не сказала? — удивилась Майя.

Голова у нее раскалывалась, руки-ноги стали свинцовыми гирями, она не могла больше разговаривать, ее сильно клонило в сон.

— Не сказала, потому что не хотела! — перед тем как отключиться, услышала Виноградова.

Увидев расшитый золотым вензелем и буквой «Р» кошелек в руках у Петра Петровича Руденко, Глаша сразу же поняла, кто на самом деле таинственный человек в темном плаще.

Все складывалось, потому и чашка полетела из рук, от неожиданности.

Глаша никак не могла поверить, что такой милый и приятный человек, хотя и со своеобразной внешностью, что для мужчины отнюдь не самое главное, может быть хладнокровным убийцей, вором и отравителем.

Но сейчас нельзя было выдать себя, нельзя было показать, что Глаше все известно.

Огромным усилием воли девушка заставила себя мило улыбнуться злодею и заплетающимся голосом произнесла:

— Ой, извините, я сегодня такая неловкая — вот, чашку разбила. Давайте я сейчас соберу все осколки и налью вам новый чай!

В голове билась только одна мысль: «Нужно не дать Руденко понять, что мне все известно! Нужно любыми силами ему улыбаться, а потом выставить его за порог и сразу же принимать меры! Хотя бы сообщить об этом Железному Дан ко!»

Улыбаясь и глупо кивая, Глаша спиной пятилась на кухню.

Петр Петрович тоже улыбнулся, но не так лучезарно, как раньше, или теперь, когда Глаша поняла, что он за человек, точнее, нелюдь, его улыбка не казалась такой ослепительной и милой.

— Вам помочь? — спросил он.

— Нет, что вы! Я сама, — не переставая лыбиться, запротестовала горничная.

Она пятилась на кухню и на пороге спиной столкнулась с Ваней Пичугой, который как раз принес дрова с улицы.

Глаша не успела его предупредить, а только ойкнула от неожиданности, но было уже поздно.

Ваня увидел гостя в комнате и застыл на месте, на его лице был написан жуткий страх, а еще узнавание того незнакомца из своих детских кошмаров.

Но это узнавание проступило и на лице кирасира Руденко.

Он прищурился, вскинул голову, оглядел застывшего мальчика и съежившуюся Глафиру.

— Так, значит! Ну что ж… — Петр Петрович медленно надел темные перчатки и с этим как будто сменил маску на лице, выпустив на волю все самое дикое и темное в своей душе.

Теперь от воспитанного приличного человека точно ничего не осталось, и если еще минуту назад Глаша сомневалась в его виновности, то после того как увидела бешеный взгляд, все сомнения отмела.

Руденко подскочил с дивана и кинулся на мальчика, растопырив руки.