Книга Перстень русского дракона, страница 33 – Виктория Лисовская

А Глафира вовсе и не запропастилась, она уже украдкой из-за бордовой шторы разглядывала странного помещика Голощекина, о котором вовсю судачили девушки на кухне.

Сухонький благообразный старик с безумным взглядом — таково было первое впечатление о барине из Вишневки, а своим впечатлениям Глафира привыкла доверять.

Голощекин явился в сопровождении своего личного секретаря и помощника Семена, чье влияние на Якова Борисовича было бесспорно.

Семен в нетерпении прохаживался вперед-назад по красной гостиной, а Яков Борисович с детской непосредственностью разглядывал одуванчиковое поле за окном. В старческих глазах были такие неподдельные радость и счастье, что казалось, Яков Борисович ничего занимательнее в своей жизни никогда не видел.

— Однако ж, — вполголоса хмыкнула Глафира и тут услышала голос своего хозяина, которого на подходе к красной гостиной догнал литератор Спасский.

— Аристарх Венедиктович, можно вас на два слова? — тихонечко обратился он к сыщику.

— Да, я вас слушаю.

— Как вам уже сообщила Матрена, к нам прибыл гость — помещик Голощекин.

— Ну да, он еще хотел со мной пообщаться, — кивнул головой Аристарх Венедиктович.

— Ага, пообщаться, — улыбнулся Лука Матвеевич. — Дело в том, что общаться с ним проблематично, как говорят французы, il est fou.

— Извините, не совсем вас понял, — покачал головой Свистунов.

— Хорошо, позвольте, я вам все объясню. Еще пару лет назад Яков Борисович Голощекин был заядлым охотником, обожал стрелять из ружья, преследовать всякую дичь, и вот как-то осенью на охоте произошел несчастный случай. Его кобыла молодая взбрыкнула, испугалась громких выстрелов и понесла, Яков Борисович не смог удержаться в седле и на всем скаку свалился с лошади.

— Какой кошмар! Он что-то повредил? — удивленно воскликнул Свистунов.

— Бесспорно, он сильно ударился головой, затылком о корень дерева, и с того дня у него начались странности. Многие врачи осматривали Якова Борисовича, выписывали микстуры и капли из-за границы, но полностью вылечить его не смогли.

— Какие именно странности? — поежился сыщик. Он совсем не любил «странных» личностей, непонятно, чего от них ожидать.

— Не поймите меня превратно, но разум у Якова Борисовича, как у пятилетнего ребенка. Он мало что понимает, его развитие соответствует маленькому мальчику, — пояснил Спасский. — Он не сошел с ума, он в прямом смысле впал в детство.

— Как такое может быть? — снова удивился Аристарх Венедиктович.

— Как увидите, может! За ним постоянно присматривает секретарь и личный помощник Семен, вот он и ведет все дела в поместье и является фактически хозяином Вишневки!

— А Яков Борисович?

— А Яков Борисович может часами играть со свистулькой или радоваться первым хлопьям снега с крестьянскими детишками, — хмыкнул Лука Матвеевич. — Так что будьте с ним снисходительны, а весь разговор серьезный надо вести с Семеном.

— А Луиза Генриховна разве не к дядюшке приезжала?

— К дядюшке-дядюшке, она с ним играла в лошадки и книжки ему с картинками читала! — развел руками Спасский. — Он к ней очень привязан был.

Аристарх Венедиктович крякнул от удивления, но все-таки бесстрашно зашел в красную гостиную, Глафира тихонечко проскочила за ним.