Книга Перстень русского дракона, страница 46 – Виктория Лисовская

— Что за шум, а драки нет? — в гостиную с улыбкой спустился Федор Москвин.

— Федор Григорьевич, доброе утро, — благостно улыбнулся ему Спасский. — Как вам спалось на новом месте? Как себя чувствует ваша супруга, уважаемая Мария Даниловна?

— Спасибо, все замечательно, но, как я вам вчера объяснил, было бы неплохо, если бы наши комнаты были на первом этаже, а не на втором.

— Этот вопрос я решил, после завтрака сможете переехать в покои в южном крыле на первом, — закивал Лука Матвеевич.

— Замечательно-замечательно, буду премного благодарен. Извините, вчера так и не успел увидеться с вашим сыном Петром. Он поздно вернулся с конной прогулки? Я курил сигары на балконе до полуночи, но так и не увидел его возвращения, — поправил черные усики гость.

— Да, вчера Петенька малость задержался, а потом я долго с ним беседовал в гостиной на эту тему, — покачал головой Спасский. — Что поделаешь, молодость! — хитро блеснул он глазками. Не рассказывать же племяннику губернатора, что они по ночам с саблей и тухлым мясом охотятся на Змея озерного.

— Да, молодые такие, — со смехом согласился Москвин. — А сегодня я хоть смогу с Петром переговорить?

— Да, разумеется. Он скоро спустится к завтраку.

К завтраку скоро спустились и все обитатели Опалихи: обиженная и надутая Матильда Львовна, грустный и отрешенный Петр, голодный и озабоченный именно этой проблемой Аристарх Венедиктович, серьезный и задумчивый Вильям и в очень интересном и непростом положении, а потому бледная и уставшая Мария Даниловна.

За завтраком Федор Москвин пытался шутить, рассказывал смешные истории из светской жизни, радуясь, что наконец-то познакомился с Петром Лукичем.

— Петр, я очень рад с вами увидеться!

— Спасибо, я тоже! — Глаза Пети были красные от недосыпа и слез.

— Я кое-что для вас подготовил. — Федор Григорьевич широко улыбнулся, полез в верхний карман сюртука и достал оттуда листок бумаги с красной печатью на нем. — Вот, посмотрите, я надеюсь, вам это понравится. При содействии моего дядюшки Игната Степановича мне удалось выхлопотать для Спасского Петра Лукича место в секретариате губернаторства. С окладом… тут, внимание… — Голос Москвина стал приторно-сладким. — С окладом десять рублей золота в год.

— Ух ты, не может быть, — не смог сдержать восторга Лука Матвеевич.

— Да, вот такая милость от Игната Степановича, — поклонился всем гостям Москвин. — Ему в секретариате нужен шустрый малый, способный выполнять небольшие поручения.

— Но я… — побледнел Петр, было видно, что он не очень рад подарку.

— Не волнуйтесь, Петр Лукич, на службу можете заступить в следующем году. В столице вас подождут! — лукаво улыбался Федор Григорьевич.

— Так это еще в Петербург ехать? — схватился за голову Петя, он побледнел еще больше обычного.

— Ой, спасибо вам огромное, какая радость, — принялся за сына кланяться Лука Матвеевич с угодливой улыбкой. Еще бы, десять рублей золотом для юного отрока на дороге не валяются, а тут еще возможность сделать карьеру в столичном департаменте.

Москвин чинно поклонился, еще раз поправил усики и принялся доедать яблочный пирог — очередной кулинарный шедевр от повара Архипа.

Следователь Иван Куликов смотрел в бездонную гладь Бросненского озера. Нет, он даже не пытался обнаружить там доисторического реликтового монстра, и маленькой девочки Анечки там тоже, скорее всего, давно нет. Но это на первый взгляд простое дело обрастало совсем не простыми, а сложными и непонятными подробностями, которые было не под силу разгадать молодому капитану.