Книга Кольцо королевы Фредегонды, страница 120 – Ольга Баскова

– Вернись, дурак, утонешь!

В ответ все услышали лишь крик чаек и шум волн. Казалось, беглеца не пугал еще не совсем утихший шторм. Он продолжал отчаянно грести.

– Вернись, идиот!

Богдан с сожалением остановился у своей моторки. К нему подошел Истомин:

– Рискнешь завести?

Сторож посмотрел на него решительно:

– А что прикажете делать? Мы должны привести его сюда.

– Сам погибнешь и его не спасешь. – Лицо Бориса Дмитриевича побелело.

Богдан махнул рукой:

– У вас есть другие предложения?

Истомин пожал плечами:

– Нет.

– Тогда доверьтесь мне. Он еще пока недалеко. Ребята, помогите стащить моторку на воду.

Мужчины выполнили эту просьбу за пять минут, и моторная лодка, рассекая волны, помчалась за своей деревянной сестрой. Опытному Богдану не потребовалось много времени, чтобы настичь беглеца. Он втянул его в моторку, как мешок с мукой, и Лазебников не сопротивлялся. Старая утлая лодка, подброшенная волной, перевернулась и поплыла на север. Сторожу удалось подвести моторку к берегу. Он спрыгнул в ледяную воду, потянул за собой беглеца и моторку за толстый канат. Мужчины присоединились к нему, не дав волнам угнать лодку. Вскоре ее втащили на берег. Мокрый, взъерошенный, Лазебников дрожал от холода. Богдан лишь стиснул зубы и ткнул Илью кулаком в спину:

– Иди к дому.

На Лазебникова было жалко смотреть. По мокрым щекам катились слезы, руки бессильно повисли вдоль туловища. Он сделал несколько шагов к склону и опустился на колени. Сторож снова толкнул его:

– Не сиди, дурак, на ветру, простудишься.

Истомин подхватил приятеля под локоть и повел наверх. Илья еле передвигал ноги. Синее лицо исказила гримаса ужаса, толстые губы тряслись, словно Лазебников шептал молитвы. Богдан вырвался вперед:

– Я затоплю баню. Нам с ним лучше в баньку, чем под душ.

– Да поступай как хочешь. – Истомин продолжал тащить приятеля. – Илья, ускорь шаг. Ты можешь простудиться и заболеть.

Мужчина послушно прибавил шаг. Когда они вошли в дом, Борис Дмитриевич снял с друга насквозь промокший пиджак и накинул ему на плечи свой.

– Иди в комнату, надень сухую одежду. И не дай бог ты попытаешься сбежать.

Лазебников послушно поднялся наверх.

– Не боитесь, что он убежит? – поинтересовался Ряшенцев.

Истомин покачал головой:

– Бежать ему некуда, и он это понимает.

Борис Дмитриевич сел на диван, нервно сжимая и разжимая пальцы. Нечипоренко примостился на стуле.

– Я не пойму, что здесь происходит, – начал хозяин. – Геннадий, ты понимаешь, что происходит на моем Острове?

– Пока ясно одно, – Нечипоренко сдвинул брови, – братьев убил Илья. Только вот ума не приложу, зачем ему это понадобилось.

– Но я общался и с ним, – буркнул Лихута: он чувствовал себя отвратительно. – Он не убийца.

Юрий положил руку ему на плечо, как бы утешая, но Дмитрий столкнул ее:

– Повторяю: он не убийца.

Ряшенцев вдруг вздрогнул:

– Ребята, одну минуту, мне нужно отлучиться.

Он взбежал по лестнице, и мужчины переглянулись.

– Что с ним? – удивился Истомин, и Лихута пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Этот гад Лазебников… – начал Нечипоренко и осекся: Юрий появился неслышно, как осторожный кот.

– Пойдем прогуляемся, – сказал он психологу и виновато улыбнулся: – Нужно кое-что обсудить.

Борис Дмитриевич закивал: