Книга Бриллианты с царской иконы, страница 95 – Ольга Баскова

– Бриллиантов у меня нет, – твердо сказал он. – Я знаю, кто пустил этот слух. Великий князь Николай Константинович и его родственники захотели все замять – и сделали меня вором. Да, я держал в руках целых два бриллианта, но отнес их в ломбард по просьбе Николая Константиновича. Вот и все, клянусь вам.

Блестящие глазки адвоката лукаво смотрели на Савина.

– Позвольте вам не поверить, господин Савин. – Адвокат показал желтые лошадиные зубы. – Ваша любимая женщина тоже говорила о каких-то бриллиантах, которые видела у вас своими глазами. Думаю, речь идет об одних и тех же камешках.

Корнет развел руками, как бы удивляясь сказанному:

– Мадлен видела бриллианты? Бред. Она никак не могла их видеть, ибо они не существуют.

Менц тоже развел руками.

– Я думал, вы более благоразумны, – огорченно проговорил он. – Но вижу, что ошибался. В таком случае позвольте мне откланяться. К сожалению, я не отношусь к тем, кто защищает бесплатно. Желаю приятной поездки на родину, господин Савин.

Он поднялся, постучал о пол тросточкой, как бы давая подзащитному последний шанс, и с достоинством вышел. Надзиратель повел Николая обратно в камеру.

Ницца, 1882 г.

Время до суда пролетело в бесплодных попытках Мадлен отыскать хорошего адвоката.

В результате девушка договорилась с господином Мартье, высоким, сухощавым, с гривой седых волос, падающих на плечи, и заплатила ему, продав бричку.

Ее подруга Полина сказала, что Мартье никогда не считался лучшим, и оказалась права. Адвокат проиграл дело, и Савин был приговорен к шести месяцам заключения.

На его несчастье, из Петербурга подоспели бумаги, словно торопясь ужесточить наказание за все, что сделал корнет в своей жизни, и Николая стали готовить к высылке на родину.

Плешивый судья сообщил ему: в России его ожидало более суровое наказание. Конечно, Сумароков использовал все свои связи, чтобы предъявить бывшему товарищу обвинение в воровстве, к нему присоединились ростовщики, которым Савин не заплатил ни копейки, поспешив уехать за границу. Царская семья, узнав, что корнет наконец найден, требовала принять самые суровые меры. Офицеру грозили несколько лет каторги.

Вернувшись в камеру после разговора с судьей, Савин лег в гамак и задумался. О том, чтобы продать бриллианты, не было и речи, как и о том, чтобы вернуться в Россию. Но что же делать?

Он вскарабкался на единственный табурет, прибитый поближе к окну, и стал смотреть сквозь толстую решетку на безмятежно проплывавшие облака, как будто они могли помочь ему.

Николай завидовал им. Белые, пушистые, они были такими свободными…

Дерзкая мысль молнией ударила в голову. Он подумал, что может стать таким же свободным, если приложит усилия и сбежит. Да, сбежит, это для него единственный выход.

Николай спрыгнул с табурета и сел в гамак, обхватив руками пылавшую голову. Следовало все хорошенько обдумать, разузнать о маршруте и отыскать в нем слабое место, брешь. Она обязательно есть, ее не может не быть. Заключенные убегали из казематов и крепостей. А ему лишь нужно улучить момент, чтобы спрыгнуть с поезда или скрыться с глаз конвоиров на какой-нибудь станции.