Онлайн книга «Мольберт в саду Джоконды»
|
Отец тогда раскричался, наговорил Лизе много гадких вещей, обозвал ее даже «мещанской душонкой» и «бесталанной ремесленницей», что было крайне обидно слышать, однако она, пересилив боль, выпроводила отца со словами: – Да, вероятно, дура набитая и, не исключено, бесталанная ремесленница, но именно эта мещанская душонка и бесталанная ремесленница, папа, все эти годы позволяла тебе попивать твой любимый бразильский кофе с круассанами и поглощать пармскую ветчину. Уверяю тебя: это в голодном Петрограде тебя не ждет! Однако переубеждать отца было бесполезно: несмотря на то, что давно разменял шестой десяток, он рвался в Россию, дабы, как он полагал, руководить революционным процессом и занять важную роль в строительстве прекрасного революционного будущего. * * * К лету условились так: на перекладных, по поддельным документам, через театр военных действий поедут отец и рвавшийся в бой Сергей Апполинарьевич, а сестры последнего и Лиза с Клодетт останутся в Париже. – Смотри, Лизонька, потом жалеть будешь! – заявлял отец, когда она прощалась с ним на вокзале Гар-дель-Эст. Она же, поцеловав отца в щеку, вдруг ясно поняла, что больше его не увидит. – Папа, не езди! – заявила она, едва не плача, и Клодетт, прижавшись к деду, обняла его за ногу. – Это вы лучше поезжайте с нами! – заметил весело Сергей Апполинарьевич и, деликатно кашлянув, вдруг произнес, поправив пенсне: – Понимаю, сейчас далеко не самый подходящий момент, но… Елизавета Ильинична, вы станете моей женой, когда я вернусь в конце этого или начале следующего года обратно? Взглянув на него, Лиза честно ответила: – Если привезете с собой моего отца, живого и невредимого, то стану! Отец принялся опять ее отчитывать, рассказывая про прекрасное революционное будущее, которое, по его словам, уже начало воплощаться в жизнь, но Лиза не слушала его. Когда поезд тронулся и седая борода отца вместе с пенсне Сергея Апполинарьевича исчезли из вида, Клодетт, взяв Лизу за руку, спросила: – Мамочка, а дедушка вернется? Лиза знала, что нет, но вместо этого ответила, целуя дочку в макушку, меж двух косичек: – Да, вернется. – И дядя Серж станет моим папой? Лиза вздохнула. Раз дала слово, значит, так тому и быть. – Мамочка, а можно я буду звать его не папочка, а папочка Серж? Можно? Снова поцеловав Клодетт, Лиза ответила, скрывая слезы: – Да, можно. Он будет очень рад… * * * Но ни отец, ни Сергей Апполинарьевич не вернулись ни в конце семнадцатого года, когда в России имел место то ли мятеж, то ли новая революция и к власти пришли какие-то большевики, ни в начале восемнадцатого, когда страна, заключив сепаратный мир с Германией, погрузилась в пучину военной интервенции и гражданской войны. Лиза старалась узнать о судьбе отца и Сергея Апполинарьевича, но не знала, к кому обращаться, а связей в Петрограде или Москве у нее не было. В Париж стали прибывать эмигранты, и, рыская по дешевым пансионам и унылым меблированным комнатам, Лиза наводила справки. Наконец ей повезло, и чахоточного вида мужчина сказал: – Ах, Флорянского, которого знал еще с царских времен, я сам видел в Питере после его возвращения из эмиграции! Но ему не повезло – подцепил брюшной тиф и скончался буквально через несколько дней после того, как прибыл через Швецию. |