Книга Проклятье египетского жреца, страница 49 – Виктория Лисовская

Болезнь свирепствовала и в Митании, и в Вавилоне, царь которого прислал Аменхотепу целительную статую богини Иштар и посоветовал молиться именно ей, чтобы она отвела беду. Но эпидемия «Рука Нергала», по имени аккадского бога смерти, скосила уже половину населения Египта; весь царский двор, кто еще не заболел, перебрался в новый дворец ближе к пустыне, где воины убивали каждого новоприбывшего, чтобы не допустить заражения.

Но Аменхотеп не мог уехать, оставив больных царевичей в Доме Скорби, он принял решение, и помочь ему мог только верховный жрец Сехмет Хапу.

Всю дорогу до дома Глафира была молчалива, она напряженно поджала губы и усиленно нахмурила лоб.

Сидя в пролетке, Аристарх Свистунов с недоверием косился на свою помощницу: чего она еще надумала?!

А надумать Глафирка могла многое, гениальный сыщик слишком хорошо знал свою излишне ретивую горничную и знал этот полубезумный взгляд из-под нахмуренных бровей – в этот момент ее не стоило отвлекать, авось придумает хитроумный план для разоблачения преступника.

Аристарх Венедиктович решил не отставать от прислуги, тоже нахмурился, ведь негоже ему отдыхать в такой сложный момент. Но ничего путного придумать он не сумел, желудок снова издал звук раненого кита – ведь с момента второго завтрака прошло более двух часов. Аристарх Венедиктович тяжело вздохнул, а потом под мерное покачивание экипажа погрузился в сладостные думы об обещанной ухе на обед, да так и заснул, причмокивая и смешно облизывая усы во сне.

– Мой господин, о божественное Солнце, – увидев фараона в дверях храма Дома Скорби, Хапу опустился на колени. – Что привело тебя сюда, божественный? Здесь тяжелые болезни, здесь очень опасно тебе находиться!

– Встань, Хапу, мне нужно с тобой поговорить! Тебе и храмовым прислужникам тоже опасно находиться рядом с больными, но вы не уходите отсюда, – заметил Аменхотеп.

– О великий, ты просто не знаешь, сколько жрецов и храмовых прислужников уже умерли от этой болезни, – Хапу встал на ноги, низко склонив голову перед фараоном.

– А как же ты, Хапу? Насколько я знаю, ты уже пару месяцев проводишь в храме Имхотепа, врачуешь раны больных и до сих пор здоров? – нахмурился царь. – Ты заколдован?

– Когда-то давно, в далеком детстве, я уже переболел этой напастью, чуть не умер, но Хатхор и Сехмет мне помогли, я оправился – и теперь козни заразы меня не берут, – покачал бритой головой темнокожий жрец.

– Хорошо, это многое объясняет. Скажи тогда, жрец, что с моими сыновьями? Есть хоть какая-то надежда на исцеление? Что для этого нужно? Я все сделаю! – уверенно кивнул фараон. – Может, золото? Серебро? Благовония? Построить новый храм? Может, статую Осирису? Всю из золота!

Хапу отрицательно покачал головой.

– О Солнцеликий, я не могу омрачать твое чело, но и обманывать тебя я тоже не буду. Твои сыновья очень плохи, самое большее через семь дней они предстанут перед судом Осириса, – тихо сообщил жрец, косясь на приоткрытую дверь в комнату, где сильно закашлял Тутмос, прислужники сразу побежали к мальчику, чтобы вытереть кровь и мокроту.

Аменхотеп сильно побледнел, он до последнего надеялся на чудесное исцеление.