Книга Проклятье египетского жреца, страница 68 – Виктория Лисовская

Когда Глаша консультировала сыщика, какие вопросы стоит задавать и что нужно узнать, Свистунов ворчал, кривился, демонстративно закатывал глаза, а потом снова завел шарманку о месте женщины в современном обществе.

Глафире еле хватило терпения и нервов не треснуть горе-сыщика по голове тяжелой сковородкой, но, слава богу, все обошлось, и все сытые и здоровые отправились в гости к Филиппу.

Тот снимал квартирку в модном фешенебельном районе города на Большом проспекте Васильевского острова на третьем этаже доходного дома купца Леонтьева, что подтверждало его прекрасные финансовые возможности.

Солидный швейцар открыл дверь, поклонился гостям и, приняв визитку, отправился докладывать хозяину.

Филипп вполне благосклонно отнесся к визиту сыщика и его помощницы, сразу пригласил посетителей в уютную гостиную, предложил чаю.

К горячему самовару были поданы сдобные французские кексы, которые завладели разумом Аристарха Венедиктовича: сначала он плотоядно поедал их глазами, но потом один за другим кексы принялись исчезать в его необъятном брюхе.

Глафира сидела на кресле не шелохнувшись, с неудовольствием наблюдая за исчезающим угощением, потом все-таки не выдержала и незаметно пнула сыщика по коленке, кивнув на хозяина дома, который пил горячий чай без сладостей. Лурье был тих и задумчив, отвечал на любые реплики Свистунова невпопад, думая о чем-то своем.

– Как вы себя чувствуете? – прожевав кекс, поинтересовался Аристарх Венедиктович.

– Спасибо, уже хорошо. Немного нездоровилось, но все уже прошло, – спокойно ответил ученый.

– Отлично, – кивнул сыщик.

В комнате наступила тишина, прерываемая только шумом поглощения кексиков.

Глафира снова покачала головой и наконец решила вмешаться:

– Господин Лурье, а мы недавно видели вашего знакомого, художника Якова Менжинского.

При упоминании о Менжинском египтолог вздрогнул, сбросил с себя оцепенение и с удивлением уставился на девушку.

– Конечно, я знаю Якова Константиновича, но простите… Что это значит?.. Зачем вы о нем спрашиваете? – обратился он к сыщику Свистунову, но тот был предельно занят, запихивая в рот десятый по счету кекс. Невнятно что-то промычав, он кивнул на Глашу, типа пусть сама разбирается.

Глафира продолжила:

– Да, господин Лурье, мы встретились с Яковом Константиновичем Менжинским, и он сообщил нам о вашей с ним договоренности.

– Какой еще договоренности? Барышня, вы явно что-то путаете. Я не понимаю! – надулся египтолог. – Что за инсинуации, я попрошу…

– В моем доме не выражаться? – сыто икнул Аристарх Венедиктович.

– И это тоже.

– Неужели вы не просили его зарисовать сфинкса на набережной? – пытливо глядя в глаза ученому, спросила Глафира.

Филипп Лурье скривился, как при несварении желудка, пошамкал губами, а потом все-таки ответил:

– Ах, вы про эту договоренность? Ну да, я просил нарисовать сфинксов. Я люблю все египетское, но сам, к сожалению, рисовать не умею. Я заплатил несколько монет этому бумагомарателю, чтобы тот создал картину. А что тут такого? Почему вы спрашиваете?

Глафира внимательно разглядывала египтолога, он уже взял себя в руки и не казался растерянным, но бегающий взгляд выдавал обеспокоенность.

– А зачем вам нужен именно левый сфинкс? Они же вроде одинаковые? – спросила горничная.