Книга Судьба уральского изумруда, страница 77 – Алина Егорова

Игорь отчаянно шарил по стенам, загоняя в ладони занозы. Когда стена переставала быть бревенчатой, он пытался отодрать покрытие, чтобы (а вдруг!) за ним обнаружить вожделенное окно. Должно же быть хоть какое-то отверстие! – в сердцах застонал он. Таковое нашлось за нагромождением из чего-то тяжелого. Когда задетая им пирамида с жутким грохотом рухнула, придавив намокшую ногу, он взвизгнул, выругался и тут же обрадовался пробивающемуся свету. Игорь ринулся к источнику – небольшой дыре под потолком. Взгромоздившись на ящики, он нетерпеливо прильнул к дыре. Прохладный сумеречный воздух обнадежил, Игорю показалось, что он дорвался до своего спасения, невзирая на то, что через столь малое отверстие выбраться наружу не представлялось возможным. Игорь осмотрелся: впереди росла высокая трава, за которой он разглядел узкую грунтовую дорогу, напротив дом с вывеской «Ремонт обуви и металлических изделий». И вокруг ни души.

Прошло два дня. Маленькая недавняя мечта Игоря сбылась – за ним больше не приходили и вообще, кажется, о нем забыли. Однако это обстоятельство его обеспокоило. А что, если он останется здесь навечно? Из еды были только заветренные недоваренные макароны, не прокисшие лишь благодаря холоду погреба, да кастрюля с водой. Сколько еще тут сидеть? Обещали отпустить. Но когда? И что потом будет? – вертелись в голове Игоря вопросы. – Может, условкой обойдется? Должно обойтись! Он ведь ничего такого не сделал. Алька ведь на него не заявит за вторжение к ней домой. Даже если эта тупая жирдяйка заявит, он ничего в ее комнате не взял. Между прочим, у нее дверь была открыта! Он просто вошел. Да, без спросу, отрицать не будет. Надо заметить, вошел к сестре, а не в первую попавшуюся квартиру! На это он и будет упирать. Игорь немного повеселел, ему самому понравилось, как ловко он все придумал – не подкопаться! Только как быть с этими двумя? Они видели, как он рылся в Алькиных вещах. – Игорь замер, прислушиваясь к звукам сверху. Ни глухой, размеренный скрип старого дерева, ни завывание ветра не выдавали присутствие людей. Ушли, что ли? Как ни крути, они застукали его на месте. Неувязочка получается, надо ее обмозговать.

1945 г. Освободители

За то время, пока Нина жила у Греты, она полюбила хозяйку дома. Хотя Грета оставалась по-немецки сдержанной, Нина чувствовала исходящее от ее сердца тепло. Старуха Рудберг скончалась год назад, и с тех пор от Нины не требовалось бывать в ее доме. Клаус изредка наведывался к Грете, обычно с целью поесть. Без материнского пригляду Клаус окончательно спился и имел весьма удручающий вид. Нина больше его не опасалась. Не только потому, что при Грете Клаус вел себя смирно. Немытый, с трясущимися руками, с помятым состарившимся лицом и шаркающей походкой Клаус походил на убогого, а убогих не боятся. Теперь Клаус вызывал у Нины лишь омерзение.

Стоял апрель сорок пятого года. Никто уже не сомневался в поражении Германии. Все, кто мог, бежали подальше от войны. Оставаться на пути наступающей армии было опасно. Обстрелы, взрывы, пожары, а также паралич прежнего мирного ритма жизни – с торговлей, коммунальным обслуживанием, возможностью добыть продукты – все это делало пребывание в городке напряженным.