Книга Судьба уральского изумруда, страница 78 – Алина Егорова

Известие о гибели мужа Грета получила еще в январе, сразу после Нового года. Ее давно ждала у себя в Менхальторфе старшая сестра. Ни на что ни надеясь, Грета все еще оставалась в Блисдорфе. Ей не хотелось покидать дом, которому она посвятила много лет. Здесь все было своим, щемяще родным: скрипучая половица в гостиной, вид из окна на палисадник, узоры на обоях, бугорок на подоконнике, который подпирал переносное зеркало, когда Грета прихорашивалась на выход. В этот дом они с Гансом приехали после венчания; здесь она создавала уют, любовно подбирая вещи. Как же теперь это все оставить? Но дальше тянуть было нельзя, ибо ситуация с каждым днем становилась все опасней: пока еще дорога на Менхальторф была свободна, но завтра она могла оказаться в руинах войны.

Фронт стремительно приближался к Берлину. Грете Рудберг было очевидно, что войска Страны Советов неминуемо пройдут через Блисдорф. Она давно уже собрала вещи в дорогу, но с отъездом медлила. Грета настойчиво предлагала Нине поехать с ней.

– Спасибо, фрау! Вы очень добры ко мне, но я лучше останусь, подожду своих.

Грете эта идея не нравилась.

– Боюсь, что ты дождешься беды, – покачала она головой. – Обычно солдатам дается время на разграбление города. Будет очень жаль, если ты окажешься среди трофеев.

– Не переживайте, фрау! Это же наши солдаты, советские! Они не такие! – с жаром произнесла Нина. Глаза ее блестели, она с энтузиазмом ждала солдат, как еще никого никогда не ждала. В ее представлении советские солдаты были самыми прекрасными людьми на свете, которые никак не могут причинить ей, советской девушке, вреда.

– И все же, тебе лучше ехать с нами, – настаивала Грета. Она искренне переживала за эту юную и такую наивную девушку. – Моя сестра Эльза будет тебе рада. И ты сможешь в любое время уйти к своим, но когда станет безопасно.

– После того, что со мною было, мне ничего не страшно! – задорно заверила Нина. Она улыбалась, словно наступление Красной армии сулило ей несказанное счастье.

– Бедное, наивное дитя! – Грета прижала ее к себе. Она это сделала впервые и как будто удивилась сама себе. – Когда война доберется до улиц Блисдорфа, страшно представить, во что они превратятся! Люди говорят, Кенигсберг теперь не узнать, Лейпциг пылает пожаром, от Кельна осталась труха. Нина! Скоро здесь будет очень плохо. Вдруг ты окажешься под обломками или в горящем доме? И чем ты будешь питаться?

– Те деньги, что вы мне платили за работу, я почти не тратила. Я богатая! – призналась Нина.

– Боюсь, что рейхсмарки скоро превратятся в пыль.

– Ничего! Сдюжу! По дороге сюда мы вообще неделю не ели, а потом нас стали кормить супом из картофельных очисток, – похвасталась Нина. Ее лицо при этом светилось, будто речь шла о чем-то приятном.

– Ну, смотри, – вздохнула Грета. Она провела тонкой рукой по волосам девушки, как бы стараясь ее защитить. – И все же, береги себя. При любой опасности спускайся в подвал. Может быть, ангелы тебе помогут.

Грета поцеловала ее в лоб, на что в ответ Нина от всей своей открытой души облобызала ее лицо.

– Я тоже вас люблю, фрау! Вы такая хорошая, что я не могу ненавидеть всех немцев!