Книга Шумерская погремушка, страница 35 – Наталья Николаевна Александрова

– Я сказал – смотри мне в глаза! Думаешь, если перекрасилась, если спряталась в телевизор, – я до тебя не доберусь? Думаешь, запихнула меня сюда и будешь радоваться жизни? Нет, милая, со мной шутки плохи! Я тебя узнаю в любом обличье! Я тебя подкараулю! Рано или поздно ты из телевизора выйдешь! Пить захочешь, или другое что – и выйдешь! А я – тут как тут!

Тут у Ксении возникла плодотворная идея.

Она незаметно взяла со столика пульт от телевизора и переключила его на программу «Земля животных». Там в это время показывали фильм из жизни ядовитых змей.

Полосатый женоненавистник встрепенулся и завертел головой, как будто пытался понять, где находится.

– А где она? Куда она девалась?

– Я знаю, где она сейчас, – проговорила Ксения, подойдя к нему. – Если хотите, я вас к ней отведу.

– Ага, значит, она все-таки вышла из телевизора! – бурно обрадовался сумасшедший. – Я знал, что это когда-нибудь случится! Веди меня к ней, добрая девушка!

Ксения подхватила мужчину под локоток и повела его к палате номер девять.

В палату Алены Дроздовской вошла медсестра, катя перед собой хромированную стойку для капельницы. Состроив слащавую, фальшиво-заботливую физиономию, она засюсюкала:

– И как наши дела? И как мы себя чувствуем?

– Не знаю, как вы, а я себя чувствую отлично, – Алена хотела сказать это твердо, но голос предательски задрожал. – И Роман Андреевич обещал завтра меня выписать.

– Да, конечно… – Теперь лицо медсестры стало озабоченным. – Вот как раз насчет выписки… если вы хотите, чтобы вас выписали, – нужно немножко поддержать организм. Доктор прописал вам капельницу с витаминами и успокоительными.

– Не хочу капельницу! – испугалась Алена. – Я и так отлично себя чувствую! И успокоительные мне ни к чему!

– Ай-яй-яй… как же ни к чему? Вон вы как нервничаете! Доктор будет очень недоволен и может передумать насчет выписки… вы ведь хотите домой?

Домой Алена хотела. Она хотела к своему грудному ребенку, которого почти не видела, но ее держали здесь, в этой подозрительной клинике. Держали уже почти месяц. Или больше месяца, даты спутались у нее в голове.

Все дни в палате были похожи один на другой, сливались в один бессмысленный тягучий кисель.

Клейстер, говорила когда-то бабушка, помешивая бесцветное варево, потом, когда остывало, им полагалось подклеивать бумажные обои, которые немилосердно драл кот Кузя. Бабушка вырезала кусочки из оставшихся с позапрошлого ремонта, выпрашивала у соседей. Таким образом, обои у нее в комнате пестрели разноцветными лоскутками.

Кузя трудился день и ночь, бабушка называла его непонятным словом «стахановец» и не успевала подклеивать кусочки. В борьбе за чистоту и порядок победу явно одерживал кот. А потом кот умер, потому что был старый. И родители Алены предложили бабушке отремонтировать квартиру. Бабушка отказалась, она все смотрела на разноцветные кусочки, качала головой и что-то шептала горестно. А потом заболела, и Алену к ней больше не привозили. И на похороны бабушки ее не взяли, папа сказал, что она еще мала для такого зрелища.

Надо же, думала Алена, когда ненадолго приходила в себя, столько лет не вспоминала про бабушку, а теперь вот воспоминания сами вылезли наружу.