Онлайн книга «Секрет золотой карусели»
|
Я изменилась – может быть, так подействовала на меня золотая карусель. Теперь я видела мир вокруг гораздо ярче, чем прежде, а главное – гораздо глубже. Я видела души предметов, души домов и деревьев и чувствовала, что могу передать эти души на холсте. Передать так, чтобы они, эти души, раскрылись для других людей… А для начала… Я поняла, что для начала должна написать этот дом заново, чтобы запечатлеть его душу, душу Дома с башенкой, дома, которого больше нет… Я что-то говорила Валентину – кажется, невпопад, что-то отвечала, но думала о другом – о том, чтобы скорее оказаться дома, чтобы скорее начать работать… Я поняла, что такое одержимость искусством, одержимость настоящего художника. И наконец, я поняла, что со мной произошло. Я нашла золотую карусель, таинственную мечту своего детства, – и вместе с ней нашла себя, свою подлинную сущность. Правда, саму карусель я отдала тому, кто имеет на нее больше прав – но при этом что-то главное осталось у меня… осталось во мне. И я не должна, не имею права упустить этот шанс. Не имею права зарыть в землю неожиданно доставшийся мне дар… Не помню, как я добралась до дома. Помню только, что Маруся метнулась ко мне в прихожей – но тут же испуганно взвизгнула и отскочила, почувствовав мое странное, непривычное состояние. Я натянула холст на подрамник, поставила его на мольберт, разметила свинцовым карандашом. Взяла на кисть немного желтого кадмия и набросала на холсте контур дома. Работалось мне легко, старый дом как будто сам возникал на холсте, оживали его детали. Мне почти не приходилось сверяться со своими старыми этюдами, все, казалось, само проступает сквозь молочный туман времени, обрастая деталями. Мазок за мазком я наносила на холст охру и сурик, кадмий и умбру, берлинскую лазурь и сиену… И с каждым новым мазком старый дом вырастал на холсте, проступал сквозь него во всех деталях, во всех мельчайших, знакомых только мне подробностях. И вместе с ним проступало мое прошлое – трогательное, нежное, волшебное. Я снова была маленькой девочкой, заблудившейся в большом мире взрослых. И снова большой, громогласный человек с окладистой бородой, от которого пахло зимой, и старыми книгами, и пряностями, и новогодней елкой, взял меня за руку и привел в удивительную комнату. И снова на столе кружилась золотая карусель, а по стенам неслись волшебные фигуры… Теперь я знала, в чем волшебство этой карусели. Она возвращает человека к тому настоящему, к тому подлинному, что зрело в нем много лет назад, но растаяло под безжалостным солнцем повседневности, под гнетом мимолетных забот и сиюминутных увлечений… Возвращает человека к нему самому. К тому самому главному, что составляет его сущность. Старый дом на глазах проступал сквозь время. Проступали щербинки и трещины деревянных стен, как морщины на лице старика. Морщины, которые не портят его лицо, а делают его глубже, выразительнее. Возле крыльца словно сама собой разрослась крапива (откуда-то в памяти всплыли слова: «У распахнутого сада полон рот сырой крапивы, это запах гроз и кладов…»). Старый дом теперь дышал и говорил со мной как старый, верный друг… |