Онлайн книга «Секрет золотой карусели»
|
Прикинув, что куртка, в которой я гуляю с собакой, и старые потертые джинсы все же неприлично надевать в галерею, я достала из чемодана черные узкие брюки и кашемировый свитер, затем впервые за то время, что живу здесь, накрасила глаза и провела помадой по губам. Заколола волосы гладко и достала пальто. Оно было дорогое, купила я его в прошлом году в бутике, когда еще Вадим не жалел на меня денег. Сейчас, посмотрев на пальто, я поняла, что оно совершенно не подходит к моему нынешнему имиджу. И к этой квартире, и к этому району, в общем, моя жизнь и пальто – это, как сказал классик, две вещи несовместные. Поэтому я убрала пальто снова в шкаф, надела ту самую куртку (вещей у меня не так чтобы много, только то, что поместилось в два чемодана и сумку), отдала Бобрику папку с картинами, и мы ушли, с трудом уговорив Марусю остаться дома. – И где же эта самая галерея? – спросила я Бобрика, оглядываясь по сторонам. Мы подошли к мрачной арке, уходившей в глубину двора и больше всего похожей на беззубый рот старого великана. – Вот здесь, в этом дворе. – Мрачное место… – Я зябко поежилась. – Зато колоритное. Здесь вполне ощущается атмосфера старого Петербурга… не парадного, как Дворцовая набережная или Невский, а того мрачного, таинственного… – Петербург Достоевского! – подсказала я ему. И правда, казалось, сейчас из подворотни выглянет Родион Раскольников с топором под полой. – Ну, можно и так сказать. – А по-моему, это просто отговорка, оправдывающая нежелание навести здесь порядок. – Да ладно тебе… Мы вошли в темный неуютный двор, куда наверняка почти никогда не заглядывает солнце, и сразу оказались на узкой дорожке, вымощенной желтым кирпичом – прямо как в сказке про Волшебника Изумрудного города. На этой дорожке было крупными буквами написано: «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ГАЛЕРЕЯ «МИЛАН» – Ну вот, кажется, пришли! Вымощенная кирпичом дорожка привела нас в самый дальний, самый темный угол двора. Там, в этом углу, громоздилась бесформенная груда ржавого металлолома. – Что это, твоя знакомая даже перед открытием выставки не могла навести порядок? Не могла этот хлам куда-нибудь вывезти? Ведь его увидят все посетители! – Ты что, Плотицына! – Бобрик фыркнул, потом опасливо огляделся по сторонам. – Хорошо, что тебя никто не слышал! Иначе твоя репутация как художника была бы погублена навеки! Надо же – хлам! Это не хлам, а художественная композиция «Рождение красоты». Другими словами – концепт. Он перевел дыхание и добавил: – Между прочим, работа очень известного художника, Арсения Новоцерковского, большая художественная ценность! Милана очень гордится этим приобретением! Он немного отступил от железной груды: – Ты присмотрись – видишь, там, в середине, металлический цветок, преодолевая сопротивление материала, вылезает из клубка колючей проволоки? Он символизирует рождение красоты из мучительного хаоса повседневности… по крайней мере, так это трактует Милана, а она в таких вещах разбирается… Он хмыкнул и добавил: – Ты же знаешь, для каждого галериста и искусствоведа главное – это придумать концепцию, подходящую к произведению искусства. Я заново пригляделась к куче металлолома. Действительно, при некотором уровне фантазии можно было разглядеть что-то похожее на железную розу, которая пробивалась сквозь ржавые колючки. |